Ну, не сказать, чтобы утро было таким уж добрым. То есть, оно обманчиво казалось таким ровно до тех пор, пока сладкую дрему, приятно перемежающуюся простым и незамысловатым вжиманием себя в кровать, не прервал громом среди ясного неба прозвучавший приговор раздававшегося над ухом какого-то очень знакомого голоса, который в обычном состоянии вызывал совсем другие эмоции, и Валентино, кстати говоря, нравилось это гораздо больше. В обычном... потому что в последнее время они оба были довольно немногословны, хотя и многозвучны. Поэтому реакция на ласковый тембр Эшли мурашками бегала у него по коже, хотя вот прямо сейчас заставила немного поморщиться. Он промычал что-то хриплое и малоразборчивое, но общий смысл легко распознавался. Вылезать из постели совершенно не хотелось, как бы ярко ни било солнце ему в лицо, соблазняя не томиться в квартире, каким бы томным ни было это томление, а все-таки подышать свежим воздухом, погода так и шептала ему в ухо в унисон с Эш, что лениться - это, конечно, очень хорошо, но размять другие мышцы, кроме тех, которые они регулярно прокачивали, тоже не помешало бы. Валентино еще не был так стар и болен, хотя седина в волосах всякий раз осматривалась особенно грустным взглядом, а утренние пробежки, которыми он грешил по молодости, теперь вызывали только раздражение и мысли о том, что он еще не совсем поехавший, а поэтому - сопротивлялся относительно недолго и чисто для проформы. Ну, и из-за внутреннего духа противоречия и обычной вредности. Он не любил, когда им командуют, а тем более! Так жестоко отбирают у него простыню! А попытка лениво захватить ускользавшую девушку и изнасиловать ее своим мнением о всех этих ее прогулках, ни к чему не привела - его бросили в одиночестве, скрасив горечь расставания разве только обещанием кофе. Не хотелось соглашаться! Но это было выше сил итальянца, а поэтому он обреченно проводил удалявшуюся фигурку Эшли полным страданий взглядом, хотя почему-то все равно особенно задержавшимся где-то на уровне поясницы или около того... и все-таки решил не тянуть кота за хвост (нет, как-раз того самого кота он за хвост подержал, слишком уж он терся о его ноги и не давал ступить ни шагу, да и хвост был прекрасен), резким рывком подымаясь с кровати и подбирая почему-то снова разбросанные по полу шмотки, хотя ему всегда казалось, что он их, как минимум, складывал, хотя и на полу. Или это происходило с ним исключительно в прошлой жизни. А Эшли ему не солгала - запах свежесваренного кофе тянулся даже в спальную комнату и начинал свое черное бодрящее дело вопреки любым душевным возражениям. Стадия принятия была успешно пройдена.
- Ла-адно, пошли, - наконец решил откликнуться мужчина, недовольно, но едва сдерживая упрямо расползавшуюся улыбку, когда ему всунули в руки ароматную горячую кружку, хотя этого его ответа, наверное, уже никто не ждал, но Валентино просто жизненно-необходимо было создать хотя бы иллюзию того, что у него был выбор и, что именно он принял это важное решение!
Он разве только надеялся, что Эшли обошлась без этих вот своих магических приемчиков в его отношении. Не любил он идти против природы, как бы далеко и на какое бы дно эта природа его ни уводила. Но вот умыться бы ему тоже не помешало - он прямо чувствовал, каким помятым выглядело его лицо, и, слава Деве Марии, потому что ночью он действительно занимался неприличными вещами, было не так обидно, как если бы это было лишь следствием неумолимо приближавшейся старости. Эшли, почему-то, выглядела гораздо лучше. Как будто дополнительно досыпала нужное еще где-то на стороне, а теперь коварно глядела на него из-за кота, который наконец отлип от итальянца и все-таки пошел выполнить свой непосредственный кошачий долг перед хозяйкой. Правда, скорее всего, ради кормежки. Тем временем, на работе у мужчины постоянно спрашивали, не завел ли он себе кота - казалось, шерстью его они и завтракают, и ужинают, и специально об него трутся, а по ночам тот дополнительно еще и надевает одежду Валентино и куда-то в ней ходит. По кошкам, наверное...
После того, как он все же на скорую руку привел себя в относительный порядок, потому что его почему-то ожидать особенно не спешили, мужчина еще пытался как-то повлиять на их судьбу, между делом зажав девушку в лифте, но это уже просто душа потребовала, и без какого либо коварного умысла. Умышлять Валентино вообще как-то не особенно предпочитал, живя исключительно настоящим и сиюминутными импульсами его не в меру горячей для Сиэтла крови.
- Ну, нет. Даже не требуй. Не дождешься. Чтобы я признался в том, что ты была права? Никогда такого не будет! - с неприкрытой иронией возражал Валентино, но только лишь по той причине, что на него смотрели, чего-то подобного ожидая как обязательной программы, и он не мог разочаровать свою спутницу, которая так осторожно прислонилась к нему после этого, что итальянец даже опасался лишний раз сделать резкое движение, сам не понимая, почему вдруг стал заботиться о том, чтобы она оставалась в такой позе чуть дольше, а не ушла недовольно, как едва ли потревоженная кошка.
Но, видимо, ничто под этим небом не было вечным и любой идиллии, даже если это казалось лишь затишьем перед бурей, приходил логический конец, что сейчас, впрочем, не зависело от них обоих - и это воспринималось вдвойне обидно! Эшли окликнула какая-то потерянного вида женщина. И, судя по начатому диалогу - ее знакомая. Ее и какого-то Айзека... Madonna. И почему как каких-то невнятных мужиков, так обязательно все ищут у Эшли, и она оказывается с ними знакома? Валентино даже глаза успел устало закатить, пока внимание было сконцентрировано не на нем. Хотя, по срывавшемуся тону женщины было понятно, что что-то не так, и Айзека ищут точно не потому что жизнь такая прекрасная штука. Впрочем, Эш предпочла уйти в полнейшую несознанку, разве только руку его стиснула как-то чересчур нервно для спокойной беседы. Ну, наверное, потому что ему бы тоже такие разговоры не понравились. Но все это довольно быстро закончилось - женщина оставила их, вот только сама Эшли женщину не оставила. И ей вдруг позарез понадобилось домой. Magnifico. Oh, per amor di Dio, Ashley!..
- В каком смысле "домой"? Мы же только что пришли... - невольно замедляя шаг, который и без того был не особенно быстрым, простонал итальянец. - Пойдем, мы же не зря выходили, - он хотел еще ввернуть про "станешь толстой и...", но, в общем, это было точно не к месту, и Валентино даже удалось вовремя это понять, хотя он все еще не верил в то, что происходило - чушь какая-то. - Погода действительно отличная! - ну, в самом деле, он только во вкус вошел! - Замерзла что ли? - трогая ее за совсем не закоченевшую ладонь, пытался он понять, что вдруг стало причиной такой резкой перемены настроения. - Хочешь, посидим где-нибудь?[nick]Valentino Marra[/nick][icon]https://picpig.ru/images/2020/11/26/25e83619331934b9706608ab419b691e.gif[/icon][lz]Когда Бог создавал Валентино, он смешивал ингредиенты личностных качеств в разумных пропорциях и уже не сомневался, что тот выйдет его самым безупречным творением, но в самый последний момент задел локтем самосвал с эгоцентризмом.[/lz]

Подпись автора

"Bacco, tobacco e Venere riducon l’uomo in cenere."

Ну, то, что у Эшли резко сменилось настроение - заметил даже Валентино. Но, вот с чем это было связано, в голову ему так и не приходило. Было очень удобно списать это на емкое "женщины" и мысленно закатить глаза - все-таки была у них у всех одна общая черта. Это в совершенно случайный момент времени получить сигнал из космоса и начать выносить мозги. Должно быть, Аполлон-11 в свое время забросил на Луну не только астронавтов, но еще и генератор случайных женских загонов с радиопередатчиком. Впрочем, кто там вообще поручится, что именно этим одаренным за одаренность такую в голову ввинчивают - итальянец все еще чересчур далек был от этого, а в пространные беседы о высоком они с Эшли вдавались редко. То есть, никогда. А ведь день так прекрасно начинался!.. Стоило ему пойти на поводу и согласиться на прогулку! Лежали бы в постели и ни о чем не думали. Вечная проблема... Но все же, Валентино был человеком сильным и решил попробовать выдохнуть на этот раз. Хотя, бурлящая в нем кровь уже вовсю искала повода для выхода наболевшего. Вот лучше всего у них все-таки выходило молчать.
Нет, были, конечно, и какие-то более-менее уважительные причины себя так повести - может, ей заболел живот, или она подвернула ногу, или ей просто захотелось повыпендриваться, но об этом можно было бы и уведомить заранее! Впрочем, она действительно выглядела очень грустной... то есть, скорее - убитой. Может, все-таки эти их какие-то женские дела?.. Поэтому, когда она предложила пойти посидеть, Валентино едва заметно перевел дух - наверное, все-таки сейчас она все объяснит, и ему не придется ломать голову над "ты сам знаешь почему", признаваясь во всех своих грехах, и даже в тех, о которых она не знала. Может, все-таки заметила, что иногда ему бывает лень тянуться за своим полотенцем и он вытирается ее?.. Купит ей новое, если ей это все так принципиально. Он думал, что они достаточно близко знакомы, чтобы не брезговать ничем друг у друга. Ну, кроме посуды - посуда, это все-таки было святое. А солнце и приятный прохладный ветерок, тем временем, переставали его радовать.
Вот только на лавочке лучше не стало. Даже, скорее наоборот. Каким-то шестым чувством (в простонародье именуемом задницей) мужчина ощущал, что грядет что-то неприятное. Возможно даже, это чувство развилось у него еще в школе. Когда он приносил плохие отметки домой, или отец приходил со школьного собрания, или когда взгляд учителя биологии медленно шерстивший одноклассников вдруг останавливался именно на нем, уже третий урок подряд. Так вот... ощущал он себя сейчас примерно так же, чувствуя какую-то потаенную вину, что где-то что-то не так сделал, и это чувство ему совершенно не нравилось, особенно уже в этом его, может, и не очень солидном, но все же зрелом возрасте. Меньше всего на свете он сейчас хотел перед кем-нибудь оправдываться за то, что он такой, какой он есть. И, должно быть, их... встречи, как еще можно было это назвать, действительно в какой-то мере были ошибочны своей регулярностью. Несмотря на то, что Валентино считал, что контролирует ситуацию и ни в коем случае никак не планирует ни в кого влюбляться, поскольку это скользкий путь в ментальную зависимость, он все же неумолимо именно в нее и скатывался. Он начинал чувствовать что-то большее, нежели влечение, но всячески это отрицал для самого себя.
Так вот... то, что прозвучало дальше от так искренне и непосредственно глядевшей на него девушки, даже итальянец с его богатейшей фантазией и опытом в семейных проблемах, не смог до этого момента об этом предположить. Ma che?..
- Что?.. - может быть, конечно, это у него плохо со слухом было, и вот прямо сейчас ему Эшли в любви признавалась, но все-таки Валентино еще не совсем сошел с ума, и следующей мыслью за тем, что девушка просто немного замерзла и хочет домой, вышло - ей солнце в башку напекло?
Сказать, что его это удивило - ничего не сказать. Да у него просто воздуха не хватало для того, чтобы потушить весь переизбыток тех чувств, что сейчас его переполняли и не находили никакого выхода. Просто... MA CHE CAZZO? Allora... seriamente, cosa sta succedendo?! В чем было дело? Ну, вот что, что ее побудило это сказать? Сидеть на скамейке резко расхотелось, но Валентино все еще держал себя в руках, хотя и заметно занервничал - как же он этого всего терпеть не мог! Все еще немного задыхаясь от душившего его возмущения, итальянец попытался выжать из себя наиболее дружелюбное:
- Это с чего бы вдруг? - и на лице его как на открытой книге легко читалась та призрачная надежда, что все это просто какое-то недоразумение, и они его разрешат в самое ближайшее время, а в это мгновение в его голове всплывали все те причины, по которым, по его мнению, Эшли вообще могла бы такое ляпнуть. - Это что... все из-за того раза? - устало вздыхая, Валентино возносил глаза к небесам, ну, в самом деле! - Ну, я же уже тысячу раз говорил, что мне тогда просто нужно было немного отдохнуть!.. - ведь, просто никаких других поводов для взаимных недовольств (к уже имеющимся, но с ними решено было примириться) у них не было. - Нам ведь хорошо вместе, разве не так? Так, в чем же дело? Эшли, я не понимаю.
И почему вот все это нужно было так усложнять? Зачем вводить в их отношения что-то еще, кроме удовольствия присутствием друг друга? Для чего вообще это все портить? Он... он ведь... Они вместе были не так давно, едва ли пару-тройку месяцев, и все же, он успел поверить в то, что у них могло бы получиться что-нибудь приятное и не обязывающее их... Стоп. Так вот в чем причина.
Валентино разом как-то погрустнел... хотя, скорее, говоря поэтическим языком - тень упала на его лицо, а взгляд изменился до жесткого. Не любил он такие момент, сердце сорвалось в фальстарт даже раньше, чем он, собравшись с силами, озвучил это сквозь зубы, стараясь не очень-то показывать то, что его бы это могло хоть как-то задеть, но стоило быть честным самим с собой - у него это всегда очень плохо получалось.
- У тебя появился кто-то другой? - и внимательно глядя в ее глаза, чтобы та не сумела ему соврать, если захочет, Валентино решил во что бы то ни стало добиться объяснений этого ее решения.[nick]Valentino Marra[/nick][icon]https://picpig.ru/images/2020/11/26/25e83619331934b9706608ab419b691e.gif[/icon][lz]Когда Бог создавал Валентино, он смешивал ингредиенты личностных качеств в разумных пропорциях и уже не сомневался, что тот выйдет его самым безупречным творением, но в самый последний момент задел локтем самосвал с эгоцентризмом.[/lz]

Подпись автора

"Bacco, tobacco e Venere riducon l’uomo in cenere."

Непохоже это вообще все было на Эшли. Она нагнетала и драматизировала даже больше, чем он сам обычно, хотя от его предположений с недовольством отмахнулась, будто - ну, это уже совсем могло бы быть в последнюю очередь. А что еще страшнее бывает, задумался было Валентино, но девушка продолжала и готова была уже поделиться своими внезапными соображениями, предупреждая, что он ее тут же бросит вот прям здесь на скамейке. Итальянец уже и представить опасался, что же она там такого ему приготовила - может, в прошлом она была мужиком и пол сменила? Мрачнела она просто-таки на глазах.
- Да просто скажи мне - я теряюсь в догадках!.. - разве нет ничего лучше правды в таких случаях?
Конечно, Валентино за себя не отвечал ни в коем разе. Он знал, что может и вспылить, и может глупостей наговорить, а то и наделать... но все равно считал лучшим знать обо всем. Поскольку, каким он был вспыльчивым, таким же и отходчивым. Иногда. Бывало. Нечасто, но точно пару раз случалось. Как ему казалось. Лучше, чем оставлять все в тайне, с грустью в глазах его провожая и скрывая что-то смертельно-страшное, чтобы он сокрушался после этого до конца своих дней. Или пока его не одолеет маразм.
Вот только то, что рассказала ему Эшли - действительно всерьез заставило его задуматься, хотя он и был из тех людей, которые предпочитали этим не заниматься без стоящего повода. А еще - выслушать каждое произнесенное ею слово. Ну, надо отдать ей должное, она никак не преувеличивала раскрывшуюся для него драму. Грубо говоря, все то, что она ему сообщила, можно было охарактеризовать емким словом "пиздец". Страшно не хотелось во все это верить на самом деле, и будь итальянец человеком малодушным или не имеющим никакого понятия о том, что происходит в мире, он бы решил, что Эшли просто умом тронулась и отказался бы слушать эти бредни. А заодно - свалил бы куда подальше от такой проблемной девицы; как будто своих их ему не хватало - удавка на его шее хотя и не давила уже так же сильно, как год тому назад, но при этом все еще немного придушивала, а это совсем не походило на его фетиши. А теперь еще и Эш... хорошо, конечно, что она вообще не промолчала и начала-таки этот разговор. Но от него разом не просто портилось настроение (чему там уже оставалось испортиться-то...), а хотелось уйти в депрессию, закрыться в себе и снова запить. А Валентино ужасно не любил себя в таком состоянии, и теперь не мог собственную предрасположенность к запоям.
- Uffa... - выдохнул мужчина еще посреди ее речи, сутуло облокотившись о колени и потирая как-то разом вспотевшие шею и лицо. - Incredibile, - хотя более невероятным оно было из-за того, что вот прямо сейчас происходило именно с ним, в очередной раз напоминая ему о том, что мир не так прост, как он привык представлять, а Эшли как-раз и была его мостиком к этому дурдому, о котором он предпочитал не вспоминать лишний раз, и, в особенности, после их путешествия в первобытные джунгли.
Он ведь как будто бы начинал жизнь с чистого листа, без всего вот этого вот... без Сью, без алкоголя, без хищных русалок и без тяжести на душе за то, что он законченный мерзавец - ведь... он не хотел им быть, просто так получалось, каждый гребаный раз.
И хотя откровения Эшли были для него, черт возьми, охренеть, какой неожиданностью... Валентино, возможно, впервые задумался о том, как много, какую токсичную, смертельную дрянь она держит в себе... держала все это время. Он, конечно, не знал, может, с ними работали психологи и все у них в этом смысле было под контролем, но - он ведь психиатром не был, и ему казалось, что она не говорит о таких вещах со всеми, с кем остается наедине. С другой стороны, в этом был виноват тот самый случай, с этой убитой горем женщиной - вряд ли бы она призналась в чем-то, не повстречай они ее. И сколько бы она собиралась скрывать от него? Ото всех. Это все звучало однозначно отстойно, и не решалось за мгновение, тут нужно было подумать. Валентино и сам не знал, как ему к подобному относиться - ну, как минимум, потому что не был в курсе всех нюансов работы Эшли на правительство. И его беспокоил всего один момент во всем этом, прежде чем он скажет то, что сейчас вскипало в его душе.
- Madonna... - еще раз тяжело выдохнул Валентино, дослушав девушку до логической точки и обращая свое внимание к ней, к ее глазам, в которых буквально стояли слезы... даже не слезы, а боль, которая в них скопилась - такой убитой он ее еще не видел, и никогда больше не хотел видеть; не ее, конечно, а эту бездну, что разрушала ее изнутри. - Ответь мне всего на один вопрос - ты ведь... - он даже не знал, как это сформулировать так, чтобы и она поняла, и не убила его тут же на месте всеми этими своими суперспособностями. - Ты ведь не считаешь это все нормальным? Madonna mia, это... такая задница! Cazzo! - он несколько повысил при этом голос, но осекся уже на последнем слове, недоверчиво оглядываясь по сторонам - все же, аллея не была тем местом, где стоило громко выяснять, кто там кого прикончил по работе. - Звучит, как одна чертова, гребаная проблема, мать ее, - стараясь привести дыхание в порядок, мужчина явно перенасытил мозг кислородом, от чего даже голова закружилась, а свет вокруг стал его ослеплять. - Madonna... Madonna, - и треснув кулаком о спинку скамейки, мужчина уже конкретно развернулся к Эшли, едва ли не картинно покачивая головой, но больше по той причине, что он здорово нервничал и не знал, что же делать - мысли, словно кузнечики, запрыгали по его голове, заставляя его больше паниковать, чем принимать какие-то рассудочные решения. - Так что мы будем с этим делать? Ну, то есть... нужно, ведь, что-то делать, Эш! - впрочем, наверное, он торопился с такими сложными вопросами, она совсем не выглядела сейчас человеком, который способен был адекватно рассуждать и брать за что-то ответственность, особенно по последнему заявлению, которое... Валентино все еще не знал, в силе ли оно, и точно ли она считает, что ему стоит навсегда исчезнуть из ее жизни.
Поэтому он просто прижал ее к себе, так сильно и горячо, что почувствовал через футболку, какими влажными были ее щеки - или они стали ими именно сейчас? Сердце его билось с такой силой, что способно было выскочить через глотку и побежать, а Валентино упрямо продолжал держать его поближе к девушке, просто... не зная, ни что делать, ни что сказать, да и что он вообще мог придумать дельного? Никогда не считал себя особенным интеллектуалом, конечно, это точно не к нему. Разве только, отчетливо понимал, что к его проблемам прибавились теперь и эти. Но... он сознательно на это шел. Можно сказать, он хотел этого почему-то. Чтобы его касалась не только бесконечно роскошная грудь Эшли...
- Я хочу помочь, - твердо заявил он, как только установившееся молчание позволило ему унять свои рвущие душу эмоции и привести мысли в более удобоваримый порядок. - Эшли? Давай все обсудим, - и даже поверить не мог в то, насколько он сейчас ощущал себя спокойно (в пределах) - куда проще все стало с того момента, когда конфликт прояснился; ведь, теперь у них были просто колоссальных размеров проблемы... всего-то!
[nick]Valentino Marra[/nick][icon]https://picpig.ru/images/2021/01/01/7a1ce0262cafce5b6a083d24de7c0ca1.png[/icon][lz]Когда Бог создавал Валентино, он смешивал ингредиенты личностных качеств в разумных пропорциях и уже не сомневался, что тот выйдет его самым безупречным творением, но в самый последний момент задел локтем самосвал с эгоцентризмом.[/lz]

Подпись автора

"Bacco, tobacco e Venere riducon l’uomo in cenere."

Не очень-то она и принимала его участие. А, между прочим, как часто он таким и вовсе занимался? Как правило, его вообще не очень волновало чье-либо существование, кроме его собственного. Нет, не то, чтобы они были уже десять лет в браке и их связывали особого рода обязательства, но, возможно, именно это и было причиной искренности в том, что они говорили. Искренности. Ага, точно. Более скрытного человека, чем Эшли, Валентино, вероятно, никогда и не встречал. Как много он знал о ней, кроме того, что она работает на правительство, сражается со всякой дрянью и любит определенные позы в постели? А сколько она о нем? Мужчина даже вряд ли бы ее чем-то сильно шокировал - его биография была открытой книгой для нее, никаких тайн от общеизвестных фактов до самых интимных подробностей (спасибо Сьюзан). Возможно, он даже имел право на какую-то взаимность в этом смысле. Ну, если бы считал, что прошлое Эшли вообще имеет для него какое-то значение. А вот настоящего хотелось бы и чуть побольше! Впрочем, если оно выйдет подобного рода, каким поделилась она теперь, то тут итальянец даже не был уверен, что настолько уж он любопытен. Он не понимал только одного - почему это все произошло так резко. Ведь, мать того несчастного, явно была лишь триггером в цепочке, причина зрела еще задолго до их встреч. Что же она вот вызрела-то только теперь.
А заодно и его расположение и желание помочь во что бы то ни стало, как-то мгновенно испарились после брошенных девушкой слов о том, что он там чего-то не понимает. Конечно, он не питал особых иллюзий по поводу того, кто в их паре играл роль человека с интеллектом выше среднего, но то, с каким презрением к нему эта фраза была адресована, не могло остаться им незамеченным и не оцененным по достоинству. Мужчина сцепил зубы и с негодованием зыркнул на продолжавшую что-то там плести паршивку, уже догадываясь, что не помощь ей нужна была сейчас, а удобный объект для того, чтобы вылить на него всю накипевшую в ней злобу к себе, к собственным порокам и всему тому, что она так напрасно приняла близко к сердцу. К какому там сердцу? Валентино просто физически ощутил ту пощечину пренебрежения, с которым все это ему бросали - как трудно было сдержаться от того, чтобы не отвесить ей что-нибудь такое же в ответ, но у него и без этого были огромные проблемы с судом, чтобы попасться в эту ловушку дважды, а справиться с этим порывом решительно не было никакой возможности, он чувствовал себя чертовски оскорбленным. Наверное, не словами... а то, с каким отношением к нему их произнесли. И, чтобы соблазн не был так уж велик, хотя навряд ли это было достаточным препятствием для того гнева, что окончательно вывел из равновесия его хрупкое самообладание, Валентино поднялся со скамейки, отходя от нее на пару шагов... Но вот сдержать поток едких комментариев - это точно было не то, с чем бы он смог справиться.
- Слушай, прости, я не заметил, - голос его едва заметно дрогнул, а лицо приобрело совсем недоброе выражение. - Ты когда шла сюда, по дороге где-то головой столбы пересчитала? - сквозь зубы продолжил он, невольно повышая тон и явно уже не заботясь о том, что кто-то может стать свидетелем их личной драмы - к черту, периферическое зрение ему отказало, сужая обзор до едва различимой точки где-то в середине лица сидевшей перед ним девицы. - Потому что другого объяснения, почему ты несешь эту околесицу, я что-то не могу найти! - тупой он для нее слишком, значит. - Решила от меня избавиться? Так нашла бы какой-нибудь более вменяемый повод, чем всякую дичь пороть! - запуталась она или нет, а сочетание это с мерзейшим характером вынуждало его заводиться буквально с полоборота. - Тупой я для тебя слишком, говоришь? Не понимаю, что ты тут сейчас за сакральную жертву приносишь? Для чего это все? Недостаточно страданий, хочешь еще больше? Чтобы полноценно искупить ту вину, что ты чувствуешь? И кому? Кому это нужно будет? Мертвецу? Тебе? Или, может, ты думаешь, что тут лично я заинтересован? - конечно, он и сам не следил за словами, что вырывались из него наружу - ох, еще один повод припомнить ему свое интеллектуальное превосходство. - Самая умная здесь нашлась! Влезла в какую-то кучу дерьма и сидит его по себе размазывает!
Не в силах больше говорить это стоя на одном месте - Валентино пару раз нервно прошелся прочь и обратно, все еще злобно поглядывая на Эшли и пытаясь выразить в нечто осмысленное и все остальное, что сейчас рвалось выплеснуться на эту девушку - такая, казалось бы, мелочь глазастая, а какая же противная бывала и вреда приносила больше, чем пользы! Как с ней только кот выживал - задерганный ходил, бедолага. Тем временем, на них уже откровенно стали оглядываться люди, а Валентино - адресовать им такие пламенные взоры, что будь он, прости господи, каким-нибудь одаренным, то, наверняка, испепелял бы их на месте, и коренных зубов бы не оставалось. Не их это было дело! Правда, мужчину все же несколько беспокоило то, что кто-то там вынул телефон, еще, наверняка, полицию начнут набирать - выяснять отношения на улице, было делом неблагодарным, но разве его это могло остановить?
- Эшли, я не узнаю тебя! - а разве когда-нибудь знал?.. - Кого ты из себя строишь? - он почти уже было начинал возвращаться в более устойчивое состояние, хотя скандал еще не был окончен, он только начинался, и Валентино это прекрасно понимал.
- Эй, мисс! У вас все в порядке? - и только вот каких-то социально-ответственных придурков им и не хватало для полного счастья.
- А так не заметно, что у нас все прекрасно?! - злобно огрызнулся итальянец, оборачиваясь к приближавшемуся, должно быть, бессмертному, раз так смело он решился подойти.
- Я спросил у девушки, а не у вас, - невозмутимо уточнил молодой человек, ростом, пусть и ниже самого Валентино, но заметно шире в плечах - и уходить, кажется, не собирался просто так; без мордобоя.
- Это личное, - прям-таки прорычал Валентино в ответ. - Cazzo! Просто иди, куда ты шел, приятель - очень тебя прошу, - потому что, если с Эшли у итальянца были особые отношения, то для того, чтобы ударить по лицу нахального незнакомца, он точно не видел никаких преград, кроме его собственных выдержки и хладнокровия... то есть, совершенно никаких.
[nick]Valentino Marra[/nick][icon]https://picpig.ru/images/2021/01/03/3.gif[/icon][lz]Когда Бог создавал Валентино, он смешивал ингредиенты личностных качеств в разумных пропорциях и уже не сомневался, что тот выйдет его самым безупречным творением, но в самый последний момент задел локтем самосвал с эгоцентризмом.[/lz]

Отредактировано Michele Battaglia (2021-01-04 07:32:45)

Подпись автора

"Bacco, tobacco e Venere riducon l’uomo in cenere."

Валентино начинало трясти. И от этого ее тона, и от прущего под горячую руку незнакомца, который сейчас где-то в сознании итальянца больше походил на говорящую боксерскую грушу, а если он не собирался убраться с его пути - то рисковал стать и вполне реальной. И любой инстинкт самосохранения в этом случае отказывал, не до того было. Нет, ну, просто, какого черта? Он что, не видел, что они тут вообще-то довольно спокойно выясняли отношения, и что было неясного в словах "это личное", чтобы все-таки влезть не в свое дело? Почему им вечно было что-то нужно от Валентино и никто не мог оставить его в покое вместе с его женщинами? Еще одно слово с его стороны и он точно сорвется! Но масла в огонь подлить решила и сама Эшли, в этом ему здорово напомнив Сьюзан, которая тоже никак не стеснялась пользоваться его взрывным характером для своей собственной выгоды. Вот они же все знали, и все равно продолжали его провоцировать. В этом случае - еще и таким внезапным и крайне лишним "защитником". То есть, он тут снова становится главным антагонистом, а эта сучка - белой и пушистой девой в беде.
- Ну, ты и сволочь, Эшли! - в искреннем возмущении откомментировал он ее финт, когда та еще и оставила его один на один с этим придурком, отгородившись его широкими плечами от той ответственности, которую несла за свои слова. - Как удобно устроилась! - у него просто-таки дыхание перехватывало от подобной наглости.
- Эй, приятель, остынь! Девушка, ведь, попросила тебя оставить ее в покое... - если бы только взглядом можно было прожечь в человеке дыру - он бы уже давно мог бы беспрепятственно продолжать уничтожать взглядом саму Эшли, которая не рисковала пока выглядывать из-за своего живого щита.
- Да отъебись от меня! Она сама не знает, чего она хочет!.. - не сдержался Валентино, хотя и прекрасно понимал, что более абьюзивных слов он и придумать сейчас бы сходу не смог - ну, конечно, снова эти несчастные невинные овечки; как же все это раздражало. - Пошел ты к черту! Это наше личное дело! - и указывая жестами, как сильно он возмущен подобным положением дел, итальянец едва не задевал героя по его геройскому тошнотному лицу.
Впрочем... наверное, все-таки в чем-то эта мелкая паршивка была права - должно быть, им расстаться нужно было гораздо раньше, какого только черта она в тот день в ресторане приперлась на его кухню, для чего это все было? Валентино был не из тех, кто сильно о чем-то задумывается, и это было его главной ошибкой в этих отношениях. Сложи он два и два гораздо раньше, а не прямо вот сейчас, и, вероятно, это понимание не сделало бы ему настолько больно теперь. Не то, чтобы он был настолько чувствительным, но некоторые вещи задевали его всерьез. Его болезненное самолюбие, к примеру - и то, что этой сучке было на него наплевать, и не то, чтобы там на чувства какие-то, а и вовсе на его существование, это выводило его из себя, это... это было хлесткой, звонкой пощечиной в самый неподходящий для нее момент. Она же отрезвляла. Она же - доводила его до крайностей.
- А знаешь что, дорогуша? Я уйду, - внезапно выдал он взвинченное, хотя говорила в нем по большей части только обида и гнев. - Вот именно так, как ты и хочешь. И знаешь почему? Да даже не потому что ты тут меня от чего-то защищаешь, даже если тебе самой так кажется. Не пытайся себя этим оправдать, - пытаясь обойти кругом живое препятствие и бросить Эшли это в лицо Валентино в этом не очень преуспевал, его отлично держали на расстоянии до того момента, пока бы он не решился приложить чуть больше стараний в этом. - А потому что тебе глубоко насрать на меня! Какого черта ты только связалась... И не только на меня, а на всех живых, кто тебя окружает! - и ему самому закладывало уши от собственного пронзительного голоса. - Наверное, нужно сдохнуть для того, чтобы ты хотя бы заметила, что рядом с тобой был кто-то, кому ты была не безразлична!
И вот в этот момент ему и прилетел тычок в грудь, призванный его отбросить подальше, раз уж он заступил за какую-то воображаемую в глазах незнакомца линию. Нет, такого Валентино стерпеть уже не мог. Наверное, именно этого Эшли и добивалась, но даже желание итальянца не вестись у нее на поводу и делать все наперекор из вредности, не смогло его удержать от того, чтобы не заехать этому идиоту по роже. Ну, а потом уже и пелена на глаза упала, сосредотачивая его только на этой противной физиономии, которую страшно хотелось превратить во что-то окровавленное и уже не такое патетически натянутое. Капитан Америка чертов. Давно уже Валентино ни с кем не дрался, но мышцы помнили - такое не забывается. А каждый пропущенный удар принимался им даже с некоторым извращенным удовольствием, выбивая ту злобу, что сейчас прожигала его сердце, но при этом - распаляя его еще больше в желании избавиться от этого надоедливого ублюдка. А может быть даже убить. А что ему терять? Вот прямо сейчас казалось - что уже совершенно нечего, и что жизнь его окончена и не имеет смысла. Правда, как правило, такая мысль довольно скоро сменялась чем-то более адекватным, но вот именно в данную минуту Валентино все еще чувствовал себя разбитым. И дело было даже не в том, что несколько ударов в челюсть действительно разбили ему лицо - в отместку его новый приятель теперь либо обзавелся группой по инвалидности, либо просто никогда не получал по печени, поскольку никак не мог распрямиться от режущей в ней боли, что, впрочем, не помешало ему продолжить потасовку. А сам итальянец, скорее всего, ожидал, что его, как и водится, начнут от него оттаскивать - сам он не умел вовремя остановиться; но покуда все еще никто не спешил, и драка, казалось, длилась уже целую вечность, он даже стал немного уставать. Настолько, что еще один пропущенный едва не отправил его в нокаут - Валентино не удержался на ногах и упал, хотя все еще оставался в сознании. Правда, его попытка тут же подняться была пресечена пинком противника, от чего он снова рухнул на асфальт, а в его сторону полетели слова о том, чтобы он больше не поднимался, не сунулся к девушке и все такое... все такое из того, что итальянец плохо слышал от ревущей пульсировавшей крови у него в голове, оглушавшей и ослеплявшей. Ага, да щас. Он не знал ни с кем связался, ни во что. Просто мимо проходивший идиот с комплексом отличника.
И в этот раз, когда Валентино снова сделал вид, что тяжко поднимается, он выпадом вперед перехватил за ногу оппонента и потянул на себя, от чего тот грохнулся вниз, треснувшись об плитку затылком, а итальянец, не теряя времени, запрыгнул на него сверху, не давая очухаться - и тот получил еще несколько крепких ударов по лицу, прежде чем мужчина временно от него оторвался, угрюмым взглядом поискав виновницу всего этого цирка с конями. И нет, сказать ему, должно быть, было уже нечего, а вот взглянуть на нее напоследок - просто жизненно-необходимо.
[nick]Valentino Marra[/nick][icon]https://picpig.ru/images/2021/01/03/3.gif[/icon][lz]Когда Бог создавал Валентино, он смешивал ингредиенты личностных качеств в разумных пропорциях и уже не сомневался, что тот выйдет его самым безупречным творением, но в самый последний момент задел локтем самосвал с эгоцентризмом.[/lz]

Подпись автора

"Bacco, tobacco e Venere riducon l’uomo in cenere."