Cause she's a supergirl

Она не любила вторники.

Если быть точнее, то вторые вторники каждого месяца, что раз за разом заставляли непроизвольно кривится, как ребенка, который смотрит на горькую таблетку, когда она пыталась испепелить взглядом буквы, собирающиеся в ненавистное слово, отзывающееся в ней легкой тошнотой, что застревала где-то в горле в полночь и фантомом преследовала ее до того момента, как маленькая прямоугольная рамочка на календаре не передвигалась на отметку "среда". Тогда можно было дышать чуть свободнее. Но лишь пока змея снова не укусит себя за хвост, образовав очередной круг.

Ханна чувствовала себя хомяком, непрерывно бегущим в этом колесе. В детстве в «живом уголке» она наблюдала за тем, как он старательно перебирал лапками, будто оставалось разогнаться еще совсем чуть-чуть, и получится вырваться из неимоверно примитивной закономерности. На деле же, хомяк лишь все больше пыхтел, раздувая щеки, да смотрел глупыми глазками на маячащий где-то впереди кусочек яблока, что никогда не окажется в его лапках. Для Ханны таким спасительным кусочком должен был стать переезд в Аделаиду. И да, прутья исчезли из поля зрения, но чувствовать клетку от этого Рэй меньше не стала. Та просто слегка увеличилась в размере.

Ханна поморщилась от звука очередного уведомления, думая, что вот как раз и та девочка, которая спешит поиграть со своим пушистым любимцем. Со стороны же такие игры всегда больше напоминали Рэй мучения животного. Особенно когда это самое животное кусалось или не слушалось.

Кусать свою «хозяйку» Ханна уже давно перестала, но вот во второй вторник этого месяца ослушалась. Не вышла на связь, не перезвонила и даже не написала очередную историю из жизни прилежного студента, у которого из проблем лишь шумные соседи, да медленная скорость интернета.

Ханна не понимала, как мать, зная ее, до сих пор верит в эти сказки точно так же, как и не понимала, откуда взялась традиция ежемесячного отчета. Но пока это удерживало женщину на расстоянии в несколько сотен километров, Ханна не планировала ничего менять. Почему? Рэй старалась игнорировать этот вопрос, боясь упасть еще в более глубокие самокопания, чем уже есть.

Она припарковала машину возле университета. В ушах все еще продолжала долбить громкая музыка, сопровождающая теперь тупой болью в висках. Усилием воли Ханна заставила себя вылезти, надеясь, что свежий воздух хоть немного исправит ситуацию, но от прямых солнечных лучей только еще больше клонило в сон, а безветрие лишало последнего шанса отделаться от запаха потных, облитых алкоголем тел, которым, как казалось Ханне, она пропиталась насквозь. Несколько ночных смен подряд в последнее время сказывались как-то уж больно хреново.

Рэй хотелось забыться. Побыстрее сбежать от яркого солнца и шума студенческой жизни, забиться в свой прохладный, темный уголок, отключить телефон и проспать несколько дней, а в идеале так вообще больше никогда не разлеплять глаза. Но сначала нужно усыпить дракона.

Ханна сложила руки на груди и, оперевшись о капот машины, принялась лениво изучать центральный вход в университет. Она раздраженно цокала языком, скользя взглядом по нескольким шумным компаниям, идущим за ручку парочкам и прочим совершенно не подходящим под стандарты ее матери людям. Они как рыбки плавали перед глазами, вызывая зевоту.

– Да к черту, – внезапное осознание абсурдности всей ситуации помогло взбодриться. Ханна быстро нацепила на себя солнечные очки, тем самым намереваясь спрятать синяки под глазами, дабы избежать лишних вопросов и ненужного беспокойства, и свернула на газон, направившись к наиболее близко стоящей к ней группке людей, выбирая при этом самого «обычного», без ирокезов, бесчисленного количества пирсингов на лице и прочего, в попытках избежать все тех же самых лишних вопросов и беспокойства:

– Вот ты, – Ханна дернула за рюкзак парня, привлекая внимание, – на одну секундочку, – она попыталась продемонстрировать что-то напоминающее улыбку. Улыбку недовольную, такую, какую приходится выдавливать из себя скорее из-за некого приличия, чем в реальной попытке показаться дружелюбным. Дожидаться какой-либо реакции Ханна не видела смысла, сразу потащив за собой все за ту же лямку рюкзака. Так куда проще, чем объяснять и спрашивать, а потом искать кого-нибудь еще и еще до тех пор, пока кто-нибудь наконец-то не согласится. Ханна давно усвоила: если что-то нужно, то просто бери. Максимум, что может случится, так это побьют. Зато сколько сэкономленного времени и минимум контакта.

– А теперь посмотри в камеру и можешь бежать обратно, – Рэй изобразила дружеское объятие, при этом на всякий случай с силой впиваясь пальцами в плечо, и рыкнула, взглянув на экран телефона в вытянутой руке:

– А можно не так недоуменно, м?