Пол холодный, будто бы острый, а может, острые здесь лишь его собственные коленки, но все неудобства становятся неважными, когда его рот заполняет слюна и член Роджера. Терри старается не думать ни о чем, прикрывает глаза, используя старый как мир трюк: "если я тебя не вижу, значит, и ты меня тоже", но он становится ненужным, когда ладонь Роджера зарывается в волосы и сдавливает, направляя. Пожалуй, в любой другой ситуации такой жест Терренс посчитал бы грубым принуждением, может, это оно и есть, но какая разница, если это, оказывается, его заводит. Принуждение или демонстрация контроля или делать минет парню — сразу и не разберешь, особенно когда мысли уплывают, а сам он сосредотачивается на движениях туда-сюда. Терри пытается повторить то, что делал с ним Роджер, вот только совсем не помнит что и как, но Роджер сам направляет его, задавая темп, а Терри, как послушный мальчик, следует за ним. Оказывается совсем нестрашно, пусть и непривычно, а местами тошнота все же подступает к горлу, особенно когда от усердия заглатывает слишком глубоко, не рассчитав собственные силы. Но даже так Роджер припадает к стенке, пытаясь отдышаться после оргазма, и Терри испытывает странную гордость и еще желание поцеловать его прямо сейчас, но это кажется неуместным, а может, и уместным, он не уверен, знает лишь, что собственное сердце колотится, словно он пробежал марафон и что готов повторить и сам хочет повторения от Роджера.

И это правда было круто. А еще странно и возбуждающе, и Терренсу совсем не хочется это заканчивать, так что когда Роджер приглашает к себе, зовет переночевать, Терри кивает не задумываясь, также не задумываясь выходит за ним следом из туалета в общую комнату, где на них мельком поглядывает зашедший мужчина, но в целом они никому не интересны и могут сполоснуть руки и умыться перед тем как покинуть комнату. А на танцполе музыка вновь оглушает, люди толкаются и теснят их к стене. Роджер уходит оплатить счет и вызвать такси, оставляя Терри со странным ощущением нереальности происходящего. Всё это явно не может происходить с ним, ни этот день, ни этот вечер, ни этот оргазм (даже два), ни то, что он согласился поехать к парню и кто знает, чем это закончится. Терренс имел не очень глубокие познания о гейском сексе и еще меньше уверенности в том, что готов заняться чем-то подобным, вот только рядом с Роджером это почему-то переставало иметь значение. Чем дольше Терри находился рядом с ним, тем сильнее его присутствие опьяняло, било в голову как шампанское, заранее стоило опасаться утреннего похмелья, но пока утро не наступило, Терри был готов глотать бокал за бокал. Он и в туалете был готов глотать, но Роджер тоже отстранился, пусть Терренс и поймал себя на желании попробовать его вкус.

Теперь эта мысль смущает до чертиков, остается недоумевать откуда в нем это всё. До встречи с Роджером ничего такого не было в его голове, в этом Терренс был готов и на Библии поклясться. Но стоит Роджеру вернуться и вывести его из толпы на улицу, все эти вопросы перестают иметь значение. Они садятся в такси, и Терренсу приходится принять реальность, что бы с ним сейчас не происходило, ему не хочется это заканчивать.

Пока они едут на заднем сидении, Терри держит Роджера за руку и смущается, прокручивая в голове варианты — предложат ли ему гостевой диван или все-таки собственную кровать и ляжет ли Роджер вместе с ним? Уже в квартире всё становится кристально ясно, потому что Роджер ведет его в свою комнату и выдает подобие пижамы, а еще полотенце, чтобы принять душ, делает чай и кучу других мелочей, выдающих в нем заботливого хозяина. Часть Терренса эгоистично хочет верить, что всё это внимание и забота предназначены исключительно ему одному, другая часть — боится этого. "Так и привыкнуть можно", — нервно улыбается, когда выходит из душа в одних трусах и майке, пахнущей Роджером (теперь Терри запомнил его запах).

Теннесси испытывает благодарность, когда Роджер передает ему чашку с чаем и совсем не пялится, никак не дает понять, что между ними сегодня было что-то большее, чем простая дружеская встреча. Впрочем, всё это актуально лишь до того момента, как Роджер выключает свет и ложится в кровать, оказываясь с Терри под одним одеялом. И теперь уже Терренс не может игнорировать то, как собственное тело реагирует на близость и тепло Роджера. Кажется, друг к другу они тянутся одновременно, их языки касаются, сливаясь в тягучем и долгом французском поцелуе, пусть Терри и не француз и Роджер вроде бы тоже, но все же у них довольно хорошо получается.

В темноте, как и на танцполе, Терренс отбрасывает смущение, поглаживая руки Роджера и коленкой касаясь его бедра. Краем сознания думает, что стоит написать Питу, предупредить, что не придет сегодня домой, но эта мысль испаряется, когда руки Роджера оказываются на его, Терренса, талии. Они целуются вечность, хотя, на самом деле, не больше десяти минут, перед тем, как Терри проваливает в сон, не осознавая, что засыпает прямо на плече Роджера и даже закинул свою ногу на его, хотя никогда не чувствовал себя комфортно с кем-либо на одной кровати. Скорее всего, дело в усталости, — решит под утро, поставив галочку в графе "никогда не вспоминать об этом и не пытаться понять".

Отредактировано Terrence Tennessee (2021-03-09 02:09:12)

Подпись автора