Она редко выбирается в люди! Так говорит отец, потому что привык крутиться в обществе бизнесменов и знаменитостей, хотя… любителем светских раутов его сложно назвать. Мать ничего подобного не говорит, понимая, что работа у дочери не подразумевает выставлять себя напоказ, разве что отчасти, вести двойную жизнь. Тем не менее иногда приходится соглашаться больше ради того, чтобы находиться в курсе каких-то событий из жизни семьи и мира денег, где временами может проскочить нечто полезное для разведки или самой хакерши. Видимо, поэтому она сегодня здесь… в коктейльном платье и туфлях вместо привычных улично-офисных шмоток. Она больше слушает, чем говорит, когда её втягивают в разговоры о политике, рынке, последних новостях и мелочах жизни, ведь ей нечего сказать этим «золотым» людям, потому что одни темы цепляют гриф секретности, придумывать нелепые сказки не хочет, а другие эти увлечённые роскошью личности не оценят… Какая, черт возьми, отвратительная скука!
Элеонор вздыхает и залпом выпивает шампанское в бокале, намереваясь куда-нибудь выйти из многолюдного зала, посмотреть на мероприятие со стороны, так как участие начинает её утомлять. Замечает очередного потенциального ухажера, который направляется к ней, кстати, симпатичного ухажера. Собирается его отослать, как и нескольких до него, однако при этом колеблется, решая в итоге дать ему шанс попытаться её очаровать. Что?.. Красавчики нынче редкость.
– Ах, я польщена вашим вниманием, благородный рыцарь, – обескураженная столь неожиданной речью, Линор невольно улыбается и сдерживает смех с трудом, принимая бокал и осторожно отпивая немного содержимое, чтобы просто перевести дух от приступа веселья, а заодно избавиться от мысли-продолжения «но где же ваш конь?..». – Вы очень смелы, – поддерживает спектакль ещё несколькими словами, между тем про себя отметив, что подаренный шанс парень использует удачно, тем не менее выбраться на чисто шутливом предложении незамеченными из здания они не сумеют, хоть и держать их некому, а вот сделать свою пропажу сюрпризом… почему бы и да. – Нас быстро вычислят в роли диверсантов, и никуда мы точно не сбежим, а будем сидеть в первых рядах для особо провинившихся перед сценой, где скоро начнёт выступать… какой-то мистер, – непринужденно продолжает, будто таким и должен быть ответ; она забывает имя важной персоны, точнее тем вовсе не интересуется, поэтому и вынуждена признать, что понятия не имеет, кто будет выступать и зачем. – А вот тихонько сбежать? Давайте. Пройдем даже мимо глаз основных камер, – Дэрроу знает уязвимости в местной системе наблюдения и охраны, и мысль воспользоваться столь интригующими обстоятельствами для того, чтобы «исчезнуть» отсюда, соблазняет. – Идёмте, мистер обаяние, пока нас таких «невинных» не схватили лишь за одни планы наебать… простите, я хотела сказать, обмануть, родственников-надзирателей и охранников, – улыбается девушка не без отчетливых смешинок в голосе, маня парня за собой к двери с табличкой «только для персонала», которая на самом деле не заперта.
Она оставляет пустой и непонятно какой по счету бокал на одном из столов по пути. Кажется, никто не обращает на них внимания. Может, действительно не обращает? Или охране всё равно, когда как родители скучающих детей наверняка заняты делами. И… им удается проскользнуть за дверь, предназначенную для персонала, но внутреннее помещение за той преподносит двоим человека, возвращающегося в зал и почти натыкающегося на гостей вечера, игнорирующих предупредительные таблички. «Ой», – одними губами роняет Эл. Отделаться от свидетеля их побега ей ничего не стоит, кроме разве что ушибленных костяшек пальцев, потому что она заезжает собирающемуся раскрыть рот и высказаться бедолаге кулаком по челюсти. Парнишка теряет сознание и разваливается посреди дороги в забавной позе.
– Ладно, небольшая диверсия – окей, – шипит тихонько девушка, потирая пальцы и обходя жертву её реакции на опасность, которая вовсе и опасностью не является, конечно. – Элеонор Дэрроу… можно просто Линор, – представляется она, наконец, поднимая глаза на своего спутника и соучастника в этом маленьком недоразумении. – Так… как зовут моего напарника по грандиозным планам на вечер?