«Псс! Ты такое пропустил! Уэйт Кампус закрыли! Объявление повесили, типа срочный ремонт, студентов разогнали, кого-то даже не удалёнку отправили, прикинь! Вот че я на сельхоз не пошел, сдался этот филсфак, сча бы... А че, как съездил-то?» — Именно с этой фразы Роба, однокурсника и однообщажника, началась для Акселя вся история.

Он только вернулся со своего автобусного турне, только взбежал по ступенькам крылечка, размышляя, не как обычно о межгалактических перелётах, драконьей магии и тонкостях диалектического закона отрицания отрицания, решая попутно, что круче: друг джин, как у Аладдина, или личная перчатка Таноса. Вместо всего этого хаоса мозг, как у любого начинающего туриста, вернувшегося наконец домой, занимали примитивные и крайне понятные мечты о теплом душе и мягкой кровати. Почему-то он весь чесался, а еще казалось, что под футболкой на спине ползает муравей, которого никак не удавалось стряхнуть; старый кроссовок предательски натёр пятку, а суровое австралийское солнце обожгло нос, последний же покраснел и вот-вот грозил начать облазить. Поэтому услышанное даже почти что пропустил мимо ушей, настолько уставшим и обеспокоенным гораздо более прозаичными вещами был. Но где-то там в голове зернышко засело-таки, пустило корни, а к утру расцвело пышным цветом. И в каждом цветке — вопрос, предположение, загадка, тайна. Непонятное! Вкусное! Ведь всё непонятное Аксель любил — возможно, даже больше, чем философию. С другой стороны, философия тем и была хороша, что не имела дна, сколько ни изучай, сколько ни читай, всегда находилось что-то глубже и что-то еще более непонятное и/или менее понятное.

Короче, к субботе, он уже был так заряжен идеей разузнать, что там такое пытаются скрыть, ни капли не веря в байку про ремонт, особенно на волне всех этих строгих запретов на посещение Зон (ага, разбежались, он ведь только вошел во вкус и дико жалел, что столько времени потерял, столько всего интересного упустил!), что еле дотерпел до относительного вечера, чтобы особо не светить своей скромной физиономией средь бела дня и не встретиться с каким-нибудь преподавателем, решившим выйти работать в выходной по совершенно идиотской причине.

Итого, примерно в половине седьмого Аксель выбрался из общежития, предусмотрительно заклеив ногу пластырем, легко пробежался по маленькой аллее, с радостью ловя лицом прохладный и свежий воздух вечерней Аделаиды. Садящееся солнце золотило окна корпусов, глубоко-голубое высокое небо рассекали белые росчерки конденсационных самолетных следов, на пределе слышимости звучала музыка. Ронг улыбнулся небу и бодрой рысью побежал в соответствии со взятым фарватером. Но по середине пути отклонился от него, и сделал маленький круг, больше сам с собой играя в шпиона, чем действительно пытаясь сбить неизвестно кого со следа.

И вот он, сам Уэйт перед глазами. Акс уверенным шагом прошелся мимо таблички, гласящей, что если ты посторонний, то ходить туда не следует. Но разве он посторонний? Студент же, значит, свой. Пролез под пестрой лентой, чувствуя себя уже не шпионом, а детективом. Поднялся к высокой, массивной двери главного входа и тихонечко потянул. Несмотря на внушительный вес та распахнулась легко и без всякого скрипа, который он отчего-то ожидал сейчас услышать. Быстро оглянулся, ничего особо не заметил и проскользнул вовнутрь.

Здесь было темновато. Свет проникал только через окна, электрические лампы не горели. Шаги гулко отдавались по совершенно пустому коридору. На ближайшем подоконнике стояла закрытая банка краски, рядом лежало пара малярных кистей — собственно, это всё, что хоть как-то подтверждало теорию ремонта.

Тем не менее, обход нужно было с чего-то начинать, поэтому он просто стал, как в лабиринте, идти по левой стороне. Заглядывал в пустые аудитории, но не находил ничего хоть сколько-нибудь интересного или необычного. Казалось, тут царили скука, уныние и запустение. Даже удивляло, что это ощущение так быстро распространилось и проросло, ведь еще на прошлой неделе всё звенело и вибрировало от сотней голосов и разливающегося студенческого задора, который всегда так явственно ощущается внутри живых универских корпусов. Впрочем, он не обошел и половины аудиторий, как услышал неясный шум с другой стороны. Ронг замер, притих и бесшумным кошачьим шагом пошел на звук.

Дверь в комнату отдыха была приоткрыта, он заглянул туда, ничего не увидел со своей точки обзора, шагнул дальше, выглянул из-за череды автоматов с едой и напитками и чуть ли не нос-к-носу столкнулся с...

— Мэй! — Аксель разулыбался, шепча громко-громко и от этого даже звонко. — Мэй! Что ты тут делаешь?! — Он рассмеялся и побежал приветственно обниматься, почему-то радуясь этой внезапной встрече, несмотря на то, что она могла нарушить его план изучить здесь всё. С девушкой они были не то, что близко знакомы, но пару раз пересекались на вечеринках, трепались ни о чем, и темы у них почему-то легко находились и никогда не заканчивались. И Аксель вдруг подумал, что, возможно, получится взять её в сообщники этой сегодняшней маленькой исследовательской кампании.

Отредактировано Axel Wrong (2021-02-01 20:15:28)

Работа в другом корпусе не вызывала у Ульфара ни капли радости. Ни вот на столечко. Он привык жить в заведённом и распорядке и любые попытки попрать его рабочий ритм неизменно ломали весь настрой и энтузиазм учёного.
Собственно, его надолго не хватило.

Спустя пару дней до Бьорнссона стало доходить – кампус закрыли не просто так. Среди преподавательского состава ходили слухи разной степени секретности, но ни один из них не был близок к правде.
А вот профессор был.

По его расчётам, поведению ректора и внезапному закрытию кампуса, которое не было запланировано ни в одной смете, Ульфар сделал просто заключение. На территории кампуса открылся разлом. Слишком многое указывало на это, и косвенные улики, которые профессор собирал по крупице в эти три дня, всё больше и больше указывали на возможность такого исхода.
И когда масса фактов из начала становиться критической, генетик признал необходимость проверки своей гипотезы. Пожалуй, за это он должен быть благодарен мистеру Такеру, который в ходе их яркого приключения очень красочно показал, как легко можно профукать все способности к выживанию, если быть неготовым к чрезвычайным путешествиям.

Лёгкий румянец окрасил щёки датчанина, высвечивающего фонариком себе путь в темнеющем коридоре. Конечно, оказаться в помещении ближе к ночи – это совсем другой спектр ощущений. Словно другой мир, скрытый от глаз тех, кто не хочет и не может видеть. Кампус ночью – что королевство кривых зеркал, тёмное, опасное, но манящее и зовущее куда-то в глубину коридоров.
Но каким бы живым не было сознание профессора, в голове, где-то на периферии мыслей, металась рациональная мысль о том, что это просто красивые домыслы, созданные мозгом, чтобы не думать о иррациональности поступка, на который сейчас решился Ульфар.

Фонарик выхватил тени за углом, и, замедлив шаг, Бьорнссон сузил глаза. Здесь не должно быть никого, кроме него. Луч тотчас потух и продолжая вглядываться в сгущающиеся сумерки коридора, Ульфар начал медленно двигаться в сторону шума.

Голоса.
Говорили двое. По тону и тембру – один юноша, вторая девушка.

Тайное свидание? Очень может быть. А что, пустой кампус, романтический полумрак – идеальное место для встречи такого рода.
В душе родилось волнение от такого глубокого момента, но тут же было подавлено строгой менторской ноткой – не то время и не то место выбрали ребята.

- И что же мы тут делаем? – Ульфар вынырнул на золотистый свет, видимо, идущий от то ли ночника, то ли фонаря, наставив на парочку свой собственный фонарик, и пощёлкал им для большего эффекта.

Но тут же замер – перед ним, за спинами студентов, был портал, искрящийся впотьмах комнаты.
- Что вы тут делаете? Зачем вы пришли к разлому? И как вы его нашли? – мигом вся напускная преподавательская суровость слетела, оставив после себя лишь жажду знаний. Новый разлом, новый мир – и всё, как по накатанной. Забылись слова Такера, забылась пропажа Джорджии.

- Так, ребята, вам стоит покинуть комнату и отправиться спать, а я тут всё проверю, - Бьорнссон вытащил из внутреннего кармана свою верную записную книжку, и просто потеряв остатки интереса к студентам, шагнул к порталу, но тут же запутался в ногах, и закрутившись юлой на месте, в попытках удержать равновесие, схватился за первую попавшуюся фигуру – то было плечо юной девушки и уже падая в портал, осознал, что потянул ту за собой, а она, видимо, в такой же бесплодной попытке спасти себя, схватилась за парня.

Ну приехали, чёрт подери.