[indent] Изменения заметила, наверное, только доктор Лэстер, позабыв про тот неприятный инцидент, когда я пропустил сеанс, но даже себе не сумел объяснить, каким образом это произошло. Мне в тот день как-то по-особенному не хотелось туда идти, вновь опускаться в глубины коричневого гиганта и рассказывать о вещах и моей их оценке, выковыривая каждое слово откуда-то из глубины сознания. Я видел — нечто неуловимое в её отношении ко мне поменялось, но вот что конкретно, уловить уже не мог, как бы пристально не наблюдал за ней, хоть по большей части только краем глаза. Наше внимание разделялось поровну и циркулировало по кабинету вместе с полосатыми тенями от окна, лишь частично закрытыми жалюзи. А потому я просто поймал этот переломный момент, когда улыбнулся чему-то своему невпопад, видимо, когда разговор зашёл про увлечения и книги; или посмотрел в кои-то веки прямо, не запинаясь на каждом слове, а начав просто разговаривать. Она заметила, и я заметил, что она обратила внимание. Довольно странная игра, если учитывать остальные темы для беседы. В конце концов, про самого себя теперь я знал значительно больше, и эти знания удовольствия не приносили никакого, даже пугали, и такие вот воспоминания мне требовались как воздух.
[indent] И всё-таки я обошёлся без подробностей… как и всегда, даже крупицы информации доктору Лэстер пришлось вытягивать клещами, и вовсе не потому, что походы в Зоны оставались категорически запрещены. Просто мне захотелось оставить Кэтрин исключительно для одного себя, и я, сформулировав всё же собственную мысль, рассказал, как случайно встретил девушку, но больше мы с ней не увидимся… она была здесь проездом… хотя на самом деле проездом в библиотеке оказался именно я. По крайней мере, доктор Лэстер приняла информацию спокойно, а у меня не возникло ни единого сомнения, что она не поверила… или того хуже — решила, что это очередной плод моего воображения. Урожай этих самых плодов в последнее время и без того не радовал. И мне хотелось бы думать — проведённый с Кэтрин вечер положительно на меня повлиял, сделав чуть более открытым, однако это было не так. Хотя бы потому, что я догадывался, по каким причинам пропустил сеанс… не мог же в самом деле несколько часов без движения просидеть перед ёлкой из лего возле торгового центра.
[indent] Странное вышло время, особенно потому, что в какие-то моменты мне начинало казаться — ещё немного, и я вновь загремлю в один из центров, которых на своём веку повидал достаточно, разве что, не в Аделаиде. А в другой момент казался себе почти нормальным, ничем не выделяясь из толпы, а потому растворяясь в ней без остатка. И неизвестно, какой вариант становился предпочтительнее.
[indent] В приюте хотя бы работа шла своим чередом. Люди уже постепенно привыкали жить в условиях, когда прямо посреди дороги может возникнуть разлом… уж кому, как не мне было знать — люди в итоге были способны привыкнуть почти ко всему. И львиная доля всеобщих обсуждений теперь касалась не только Зон, но и тех мер безопасности, которые предпринимало правительство, потому что периодически становилось непонятно, что больше осложняет жизнь: Зоны или меры по борьбе с ними. Сам я в обсуждениях, конечно, не участвовал, но слышал достаточно, хотя сегодня работал вдалеке ото всех, вычищая небольшой прудик на территории, в глубину даже на самой своей середине не достигавший колена. Кто в своё время только в нём не обитал, но вот сейчас водоём пустовал и под февральским жарким солнцем постепенно начал зацветать. И я как раз орудовал большим сачком на длинной ручке, стоя у кромки в резиновых сапогах, когда услышал окрик.
[indent] Вообще обычно с живностью я не работал, всегда обходя клетки стороной, если в них появлялись обитатели, наверно, кроме кошек. Уж эти всегда гуляли сами по себе… но вот собаки. Почти каждый пёс глядел через перегородку с такой надеждой в глазах, что я не выдерживал. Слишком быстро они привязывались к людям, и мне не хотелось обманывать эти ожидания, как и обманываться самому, потому что… я тоже в какой-то степени привязывался быстро, пусть никто и никогда про меня такого бы не сказал. Однако в помощи никогда не отказывал, и первым на ресепшене заметил именно пса, вполне довольного жизнью, но слишком уж тяжёлого для миниатюрной Сью. Я снял матерчатые перчатки и засунул их в задний карман рабочих штанов, раз Сью уже вовсю наглаживала пса, агрессивным он не был, просто категорически отказывался передвигаться самостоятельно.
[indent] — В смотровую отнести? — тень улыбки промелькнула на лице, а потом я поднял глаза, встречаясь взглядом с девушкой, которая привела собаку. Обычно никто из них не смотрел на меня, поэтому я и не боялся проявлять интерес, но сейчас… улыбка как-то сама собой с лица сползла, а прямо по шее прошёл холодок. Эта девушка не казалась просто похожей на Кэтрин, она была ею. Наверно, калейдоскоп эмоций на моём лице со стороны выглядел довольно странно, если не сказать, пугающе. Сначала удивление. Ещё бы! Потом радость, короткая, но такая яркая, что щекам стало жарко. Затем уже понимание — этого не может быть, Кэтрин осталась там, по ту сторону разлома. И радость моментально тускнела и выцветала, уступая место разочарованию. Сам я никогда с подобным не сталкивался, однако Линор рассказывала, что и такие Зоны тоже существуют.
[indent] — Чарли, всё в порядке? — я всё-таки умудрился испугать Сью, что расстраивало сильнее.
[indent] — Да-да, извини, — присев на корточки перед собакой, я почесал её за ухом, а потом по загривку, отчего она моментально завалилась на бок, подставляя живот с мягкой длинной шерстью, где застряла парочка колючек, рассказывая, по каким дебрям пришлось погулять псу. — Совсем не хочешь ногами ходить? — пёс свесил розовый язык набок пасти, подтверждая — совершенно не хочет. И я со вздохом подцепил его за спину, так и поднимая — лапами вверх. Пёс остался доволен, а вот я наткнулся взглядом на кеды девушки, и не смог отвести глаза. Если уж лицо так похоже, то почему не могут и конвёрсы быть точно такими же? Не знаю, почему именно они меня так зацепили, но поднявшись на ноги с собакой на руках, я всё-таки посмотрел на девушку ещё раз, не представляя, что именно думать.
[indent] — Чарли… — снова позвала Сью, наверно, уже сто раз пожалевшая, что позвала на помощь именно меня. Однако слишком внимательно я смотрел на девушку, слишком растерянно, просто… слишком. — Вы знакомы? — может быть, такой вариант её успокаивал, но уж точно не меня.
[indent] — Нет, — я покачал головой, собираясь в очередной раз извиниться за собственное поведение, но всё-таки спросил. Потому что не мог не спросить. — Кэтрин?

Подпись автора

[indent] Даже имя могло бы оказаться одинаковым… почему нет, раз Зона периодически рождала дублей, проживающих несколько другую жизнь и в других условиях. Я сам не особенно понимал, что именно рассчитываю услышать, любой ответ представлялся внезапностью, и только один из вариантов вызывал вполне определённые чувства. Может быть, Кэтрин, но всё равно чужая, случайно забредшая в приют с псом, которого я теперь держал перед собой словно щит, способный хоть как-то укрыть от реальности. К сожалению, без преград мне пока обходиться не удавалось. Какая-то часть меня отчётливо жаждала именно такого развития событий, явно неприятного, явно под завязку наполненного разочарованием, но максимально понятного. В нём не потребовалось бы копаться, выискивая собственный отклик, то и дело натыкаясь на подводные камни; он вообще существовал как будто отдельно, мелькнув на небе одной из упавших звёзд, на которую никто не успел загадать желание. Я просто извинюсь, затем скажу Сью, что обознался, и продолжу чистить пруд оставленным на берегу сачком. А доктор Лэстер вновь отметит на сеансе лёгкую, едва уловимую перемену. В конце концов, она замечала абсолютно всё.
[indent] Возможно, поэтому вся моя внимательность, с которой я рассматривал девушку, уходила водой в песок. Другой вариант пугал, как пугает открытая дверь в тёмный подвал. Подсознательно. Этого тоже становилось слишком, а мне пришлось протяжно вздыхать, только бы не извиниться перед Сью ещё раз за собственную заторможенность. Девушку, действительно, звали Кэтрин… девушка, действительно, Кэтрин и была. И она могла всё объяснить. Наверно, это стоило счесть за большую удачу, ибо мне объяснения никак не давались, а всё их место занимали переживания, как она останется в библиотеке одна… как останусь один я, перешагнув пределы золотого свечения созданного разлома. Паззл не складывался, а растерянность принимала катастрофические масштабы. Ведь ничего плохого не произошло! Если меня угнетала скоротечность одной единственной встречи и полная невозможность снова увидеть Кэтрин хотя бы и просто так, то… хотя нет, мыльным пузырём они не лопались, ибо сразу же появлялось ощущение, что ничего толком и не поменялось. Я не знал, как мне к этому относиться; не знал, что мне думать и что чувствовать. И даже приблизительно не мог абстрагироваться от ситуации и выбрать нормальные мысли, способные прийти в голову нормальному человеку, а не мне. Если она просит прощения, значит, чувствует свою вину за…недосказанность? Обман? Но я сам только что один раз извинился, а второе извинение проглотил, потому что не отучился ещё чувствовать себя кругом виноватым, пусть это было не так. Тогда что?
[indent] — Я сейчас его принесу, — отреагировать на слова Сью пришлось, хоть я и выглядел глупо, просто стоя посреди небольшого холла с псом на руках. Но он всё-таки немного выводил из состояния ступора, когда я максимально стал похож на соляной столб. Пёс прижал свой мокрый и холодный нос к моей щеке, а потом прошёлся по ней языком. По крайней мере, единственный в этом помещении оставался не в обиде и полностью довольный местом своего пребывания. И отвлекал, потому что мне особенно сильно захотелось прижать костяшки пальцев к виску и надавить, будто бы это помогло чуть устаканить мысли. — Мне показалось, ты живёшь в Зоне… — так уж вышло, что я снова на неё не смотрел. Поднимал к ней лицо, но взгляд не фокусировался, рассматривая пространство. — И теперь глупые мысли приходят, ну, что кто-то всё-таки может из них выходить. Мало ли… никто про них ничего толком не знает, — конечно, я мог настроить огромные и необъятные воздушные замки самых невероятный предположений, почерпнутых горами книг фэнтези… только бы не видеть очевидного. Разве что, это очевидное напрочь исключало причины. Может, она просто не хотела выводить эту странную встречу за рамки Зоны, но я бы и не стал навязываться… да и во мне ли вообще было дело? Пёс на руках завозился.
[indent] — Надо его отнести, — почему-то вспомнились кеды, которые теперь стояли у меня в квартире на низеньком журнальном столике. На самом деле, у меня и без того собиралась достаточное количество чудных вещей, включая разобранный и разложенный в углу комнаты на простынке мотор, но вспомнились именно кеды, расписанные вьюнками и бабочками. Не больше странности чем обычно для и без того довольно странного меня. Словно их я всё-таки из библиотеки унёс вместо выпавшего из волос листка. Так и не посмотрев прямо на Кэтрин, я развернулся и сделал шаг назад к двери за стойкой ресепшена. Плохо. — Эм… ты ведь будешь здесь? — наверно, мне всё-таки стало самую каплю страшно, что нет. Я мог бы сколько угодно думать, что мне вовсе не хочется знать, почему она не сказала, но у меня такого незнания в жизни и без того набиралось прилично. И оно часто разъедало изнутри. Стоило один единственный раз мельком увидеть доктора Лэстер с её сыном, случайно оказавшимся в приёмной, как такие «почему» забивали голову целиком. Мне-то спросить больше было не у кого. Но не сейчас. Одной этой капли страха становилось вполне достаточно, чтобы словно украдкой бросить взгляд на Кэтрин перед тем, как скрыться за дверью, быстро сдавая пса Сью, которая уже достала сканер, практически моментально обнаружив чип. А я осторожно выглянул в холл, не представляя, увижу ли там всё ещё Кэтрин.

Подпись автора

[indent] Среди всех странностей Зон, среди опасностей, которые в себе таила каждая из них, даже включая «Безмятежность», находился ещё один момент… и его увидеть целиком и полностью у меня получилось только сейчас, почти не слушая Сью, уже считавшую заветные пятнадцать цифр чипа и проверяющую их на компьютере. Мысленно я тут и вовсе не присутствовал, как бы на автомате поглаживая пса, пусть он и не думал волноваться или вести себя неспокойно. Наверно, это всё-таки мне требовалось больше, однако помогало слабо, потому что я понял – какие бы события ни происходили в Зонах, они оставались будто бы ненастоящими. Не в этой реальности, не с этими людьми. А потому и воспринимались ярко, но всё равно как-то отдельно, что ли…  По крайней мере, там чуть стирались условности и все принятые в нашем мире нормы, из которых почти полностью жизнь и состояла. Они или вынужденно подменялись другими, подстраиваясь под Зону, или давали возможность выбирать, не чувствуя на плечах лишний груз. Я его там практически и не чувствовал… лишний… остальной уже с моими плечами, наверное, сросся.
[indent] Но здесь и сейчас никакого Великого Древа уже не было, холл приюта не покрывала изумрудная трава, а воздух, вместо разлитого спокойствия и умиротворения, наполнялся только тихим и мерным гудением кондиционера. И Кэтрин в этом мире тоже становилась другой, абсолютно точно так же, как я сам. Как бы мне ни хотелось уцепиться обеими руками за встречу в библиотеке, она именно там и осталась, а за дверью ждала… ведь я очень надеялся, что ждала… немного другая Кэтрин. И я не представлял, как именно с ней разговаривать, ибо всё моментально стало в разы сложнее, обрастая реальным миром со всех сторон, словно клочками теней, которых она так боялась. И уж здесь-то никакой власти я над ними не имел.
[indent] Рта раскрыть я не успел. Правда, не был до конца уверен, что вообще собирался его раскрывать, скорее, стоял бы посреди холла, медленно и молчаливо собирая разрозненные мысли в нечто удобоваримое для восприятия. Но объяснения хлынули потоком, не сбивающим с ног и не вызывающим, как ни странно, ни капли удивления. Все эти озвученные причины, казавшиеся мне глобальными и отчасти непостижимыми, на поверку оказывались понятной неуверенностью. «Я не знаю, почему так поступил»… сколько раз мне приходилось самому себе в этом признаваться? Предлоги и поводы скрывались чуть глубже, откуда их иногда и извлекать-то не хотелось, но не сейчас. Да, определённо, не сейчас. Разве что, обозначившаяся на моих губах едва заметная улыбка не пошла дальше, потому что вот теперь-то Кэтрин собиралась уйти. Даже шаг назад сделала, а я инстинктивно протянул вперёд руку, желая остановить. Но быстро опустил. С желаниями у меня в обоих мирах отношения складывались весьма противоречивые.
[indent] — Кэтрин, — начало было положено, но на этом я и остановился, теперь уже свободной рукой всё-таки надавив на висок, будто тонкие шрамы вязью легли бы в скрытое послание с подсказкой. Помочь?.. Удалось не вздрогнуть и даже несколько взять себя в руки. Да, всё становилось сложнее, и никакие веяния никаких деревьев за спиной не стояли, подталкивая вперёд, однако это не становилось поводом опустить руки. Это мы уже проходили. — Я тоже не рассчитывал тебя больше увидеть, — в этом мы сходились, и от такой схожести становилось грустно. Другой Чарли и другая Кэтрин и не должны были пересечься на улицах довольно большого города, но пересеклись. И эта встреча снова становилась первой. Сложной. Громоздкой, от навешанных на неё условностей, состоящих сплошь из разных «если». Мне их тоже избегать не удавалось. — Но ты здесь и… ну, это хорошо знать, что у тебя всё хорошо, — что ж, я с самого начала знал, что великим оратором мне не стать никогда. — Я тебя вижу, — становилось всё хуже, но попыток я не оставлял, тем более смотрел внезапно именно на Кэтрин, пересчитывая веснушки на носу и немного касаясь взглядом глаз, наверно, таких же голубых, но слишком далеко я стоял, чтобы узнать наверняка, а сделать шаг вперёд не догадался.
[indent] — То есть хочу тебя видеть, но это вовсе не означает, что это обязательно. В смысле, если ты не рассчитывала и не хочешь сама, то ничего страшного, правда, — правда ли? Я старался говорить честно, поэтому и говорил честно, пусть не всё из сказанного мне нравилось. А шаг вперёд всё же пришлось сделать, хоть и для того, чтобы выпустить из коридора появившуюся Сью, которая, как показалось, разделяла повисшее в воздухе упадническое настроение.
[indent] — Кэтрин? Я ведь верно запомнила? Судя по информации с чипа, нашего мальчика зовут Лакки, он совсем ещё молоденький. Номер телефона в сведениях тоже был, и, к сожалению, мне сообщили, что его хозяин пропал некоторое время назад, по-видимому, — она понизила голос едва ли не до шёпота, — в Зоне. Поэтому вам позвонят из полиции, уточнить, где именно вы нашли пса. Заполните несколько бланков?
[indent] Она посмотрела на Кэтрин уже с улыбкой, а я, в свою очередь, совершенно растерялся, что мне делать дальше, потому что конкретно в холле для меня никаких дел больше не оставалось. И в этой растерянности тоже посмотрел на Кэтрин. Всё-таки, её глаза остались точно такими же прозрачно-голубыми.

Отредактировано Charles Miller (2021-12-03 16:14:11)

Подпись автора

[indent] Пусть именно правду я и сказал, стараясь абстрагироваться по возможности от всех её неприятных последствий, однако эта правда резала по живому достаточно больно, чтобы и вовсе не заметить. И мне оставалось балансировать на довольно узкой тропинке, выбранной собственноручно, ибо иного пути вперёд не существовало в принципе. Как-то так складывалось исторически, что широкие и ровные дороги вели к центру города только в материальном настоящем, а вот до моей отдельно взятой головы градостроители ещё не добрались, только доктор Лэстер и орудовала секатором, пытаясь прорубить удобоваримый путь. И я сейчас глубоко вдыхал горячий летний воздух, наполняя им грудь, дабы выдохнуть те самые правдивые слова, о которых жалел заранее, но не мог не сказать. Всю сложность ситуации… объективную сложность, если не брать в расчёт обитающую в моём сознании живность, не только в виде огромных тараканов… делало только хуже моё отношение к сказанным словам. В холле приюта для животных неожиданно пересекались и сцеплялись намертво моя неуёмная привязчивость, сотворившая из одной встречи в библиотеке теперешнее желание увидеть Кэтрин снова, чтобы она могла рассказать мне о себе без оглядки на сочинённую легенду, выглядевшую поначалу так безобидно; и мой страх практически всего на свете. Сейчас — страх быть отвергнутым, пусть я ни на что и не претендовал. Видимо, знакомства так не заводили и друзей не приобретали, но… Из-за этого страха мне даже ничего пробовать не хотелось. Какой смысл, если в финале Кэтрин отшатывается от меня в сторону, словно кто-то её тянет сзади? И я уже не задавался вопросом, стоила ли этого правда.
[indent] — Не извиняйся, — ответил ей таким же шёпотом, хоть и не знал, за что конкретно она извиняется. Может быть, за свои мысли, или за своё отношение, не подходящее случаю… за всё то, за что привык извиняться я сам, сколько бы мне ни вдалбливали, что моей вины здесь нет никакой. И, по странности, отчетливо я это увидел только сейчас на примере Кэтрин, и понял тоже слишком ясно, становясь на одну линию с психотерапевтами, неожиданно легко и просто с ними соглашаясь, что и самого удивило несказанно. Если только она тоже не сказала это исключительно ради приличия, не вкладывая в слова никакого смысла. Угадать я не мог, потому что эту Кэтрин совершенно не знал, только присматриваясь и кружа рядом, не в силах просто развернуться и уйти к своему пруду и сачку на его берегу, больше ничего не узнавая и не пробуя, в очередной раз убедив себя — не стоит навязываться — и заодно поддавшись страху, который меня достаточно в жизни спасал, чтобы теперь ему не верить.
[indent] — Сейчас мы его осмотрим, — добродушно вещала Сью в ответ про пса, за столько дней уж точно догадавшегося, что с хозяином случилось неладное. И мне захотелось навестить его на минуту в смотровой, дабы объяснить — никто его не специально не бросал! Просто в жизни иногда случаются моменты, которых хотелось бы меньше. Но вряд ли он меня поймёт. — Я уже позвонила нашему ветеринару, он подъедет минут через сорок и убедится, что с пёсиком всё в порядке.
[indent] Мне становилось совсем уж неудобно здесь оставаться, но я стоял в стороне как неприкаянный, видимо, ожидая распоряжений от Сью, ибо пёс снова мог и не пожелать передвигаться на своих лапах в незнакомой для него и явно стрессовой обстановке. Что ж, в чём-то я его прекрасно понимал, раз тоже оставался на месте замершим истуканом. И этот внезапно вспыхнувший вопрос «что?» мы со Сью задали одновременно, только она это сделала вслух, а я — просто подняв взгляд на Кэтрин, может, потому и не заметил вовсе, как мы остались в холле одни. 
[indent] — Да, меня нет в Фейсбуке, — подтвердил зачем-то я. Соцсети вообще прошли как-то мимо меня, пусть Джон по большому секрету зарегистрировал нас двоих в Инстаграме под какими-то вымышленными именами, дабы писать комментарии под постами Мэри с очередной её поделкой… стоило ли говорить, что меня она вычислила практически моментально, многословностью я и в жизни не всегда отличался. Однако именно эти воспоминания теперь позволяли несколько расслабиться и чуть приглушить желание начать бесконечно уточнять, уверена ли Кэтрин в своих словах, потому что я не настаиваю и вообще…  — Я… напишу свой номер на карточке, — как-то неопределённо махнул я на стойку и тут же вытащил из держателя визитку приюта, на обратной стороне принявшись выводить цифры и чувствуя себя донельзя неловко. Хотя у многих был мой номер… но не у Кэтрин. — Телефон у меня в раздевалке и…
[indent] — Чарли, ты не мог ты отвести Лакки в седьмой вольер? А то он немного волнуется, — Сью выглянула из-за двери только наполовину и тут же перевела своё внимание на Кэтрин. — А вот вы не волнуйтесь! Будем надеяться, что его хозяина в скором времени тоже найдут, а пока он поживёт у нас какое-то время. К сожалению, никто из родственников забрать его себе не захотел.
[indent] Наверно, общая неловкость передавалась по воздуху, потому что Сью бочком почти застряла в чуть приоткрытой двери, да ещё и напрочь забыла про дополнительные бланки, которые собиралась принести. А я под её взглядом протянул Кэтрин карточку, всё-таки не сделав шага ближе, чтобы ещё раз не увидеть, как она отшатывается.

Подпись автора

[indent] Желание успокоить Кэтрин становилось сильнее с каждым её тихим, но отчётливым словом, сказанными почти с отчаянием, словно иначе я мог бы их не услышать. Но я и без того слушал и слышал, теперь сражаясь с собственными сумбурными мыслями, будто они когда-то бывали другими. Эй, ничего страшного не произошло! В голову чередом лезли банальности, выписанные разными каллиграфическими почерками на тысячах мотивирующих открыток, только и ожидающих своего звёздного часа на стойке любой кассы любого мини-маркета. Разве что, раньше они именно такими мне и казались — глянцевыми и ненастоящими — когда на самом-то деле из них выходили, пожалуй, самые лучшие подпорки для шатающейся конструкции. И я был по-настоящему рад видеть Кэтрин не конкретно здесь, в холле приюта для животных, не именно стоящей передо мной в следующей случайной встрече, а просто осознавая — она не исчезла вместе с закрывшимся разломом где-то в неизвестной Зоне, куда больше никогда не попасть. А вот объяснить этого не получалось, и вперёд вылезала та часть меня, которую слушать абсолютно не хотелось, как и вовсе знать о её существовании, а потому я заталкивал её обратно, наверно, с таким же точно отчаянием, которое звучало в голосе Кэтрин. Ничего страшного не произошло? Ну-ну… Ты же в курсе, как легко взять за правило? Хотя кого я спрашиваю, конечно, не в курсе.
[indent] И хорошо, что в холл высунулась Сью, отвлекая на себя внимание, чтобы никто не заметил, как сильно, до побелевших костяшек пальцев я вцепился рукой в стойку, когда второй всё ещё протягивал вперёд карточку со своим номером телефона. Зато более доходчиво напомнить себе, почему Кэтрин больше не стоило встречать меня ни при каких обстоятельствах, вряд ли бы вышло. Ведь сам я постоянно об этом забывал, ибо хотел забыть, как и на протяжении долгих лет… однако теперь уже не получалось. И номер писать не стоило, как и оставаться в холле вместо того, чтобы сослаться на необходимость дочистить в конце концов пруд. Наверно, у меня оправданий тоже не было, только я ещё и извиниться не мог.
[indent] Может быть, поэтому я не сразу сообразил, о ком именно она говорит, спрашивая разрешения составить компанию нам с псом в его новом, пусть и временном месте жительства. По крайней мере, я точно не думал, что Кэтрин меня бросила тогда, отправляя обратно в реальность за разлом. И совершенно глупая эта мысль вызвала на лице тень улыбки. Почему только тень? Видимо, слишком прикипел я к ним душой, чтобы оставлять каждый раз за бортом, возвращаясь обратно… и потому, что в реальности мы с Кэтрин словно бы менялись местами. И это наивное удивление, с которым я разглядывал дерево посреди библиотеки, теперь доставалось исключительно ей, а мы со Сью ничего с этим не могли поделать, ибо отработали в приюте достаточно, чтобы всякое увидеть.
[indent] — Если я правильно поняла, сейчас семья владельца занята его поисками, и у них нет возможности ухаживать за псом, — всё-таки сказала Сью с новым выражением, которое у неё появилось совсем недавно… примерно с появлением Зон. — Зато мы о нём позаботимся! — и это воодушевление чувствовалось привычным, которым она сама поднимала себе настроение, когда иначе не получалось. А ведь доктор Абрамс был искреннее рад, когда я сообщил ему о волонтёрстве в приюте для животных, видимо, представляя себе это место по-особенному… и не задумываясь, куда именно деваются домашние питомцы, которых за месяц никто так и не забрал. Я вот знал, и не сказать, чтобы это знание делало мою жизнь хоть сколько-нибудь радостнее и лучше, потому и не подходил к клеткам, когда в них кто-то обитал, оставаясь в стороне от животных и занимаясь исключительно своим делом.
[indent] — Не против, — чуть кивнул я Кэтрин, снова удивляясь, какие холодные у неё пальцы, что частично возвращало обратно в библиотеку, однако теперь уже мне выпала возможность провести для неё небольшую экскурсию. И за руку взять захотелось, будто так уж точно смогу донести до неё собственные скомканные мысли, объяснив всю ту разницу между «тогда» и «сейчас», которою исключительно чувствовал, не в силах выразить. И не взял, конечно, только пропустив вперёд в коридор, где в смотровой уже что-то грыз пёс.
[indent] — Это печенье, не волнуйся, — обмолвилась Сью, стоило мне на неё быстро обернуться, не зная, бросаться ли вытаскивать из пасти инородный предмет или оставить. Она же сноровисто застегнула на псе дежурную шлейку и протянула мне, скрываясь обратно в холле, дабы внести бланки в базу.
[indent] — Эм… вольеры у нас сейчас открытые, пока лето, — начал я, потому что ни малейшего понятия не имел, с чего именно начинать, стоило оказаться с Кэтрин наедине. — И почти все пустуют… но это очень хорошо! Вот смотри, — в этот раз пёс всё-таки шагал своими лапами, а потому на руки его брать уже не пришлось, и мы все втроём остановились напротив стены, обклеенной плакатами с презентацией находящихся сейчас в приюте домашних питомцев, включая не только кошек и собак, но и пары попугаев и одной черепашку. Для Лакки, видимо, такой тоже распечатают рано или поздно, в зависимости от официально полученного ответа от семьи владельца и из полиции.
[indent] — Сейчас границы, можно сказать, закрыты из-за… ну, из-за Зон, и других животных к нам не везут, а раньше ещё лошади были вон в том загоне, а в пруду пара аллигаторов. Тогда ещё ограждение стояло, но сейчас убрали, — я кивнул как раз на то самое место, где оставил на берегу сачок. — А пёс пока поживёт вот там. Пойдём, — всё-таки едва-едва, поворачиваясь к вольерам, куда ещё предстояло собрать и принести лежанку, а потом и миски, я тронул руку Кэтрин, привлекая внимание к указанному направлению. И посмотрел на неё: — Ты замёрзла? — видимо, в холле слишком уж сильно дул кондиционер, а я не заметил.

Подпись автора

[indent] На территории приюта в этот странный период царило некоторое запустение, хотя свежему взгляду Кэтрин, впервые переступившей тонкую линию для посетителей и оказавшейся за конторкой ресепшена, ничего подобного заметно не было. Лай собак не сливался с странные хоровые песни, когда от скуки или по любым другим причинам заводилась одна, а остальные подтягивались исключительно за компанию, заставляя всех на пару мгновений оторваться от собственных занятий и протяжно выдохнуть «ну, вот, снова они за своё». Никто не возмущался и не злился, давно привыкнув к настолько бытовым мелочам, если говорить о работе в приюте… а мне просто нравился этот небольшой, но обязательный ритуал. Возвести очи к небу и посетовать на форменное безобразие, способное всполошить и остальных обитателей, отчего я всегда искоса наблюдал за остальными — кто скажет первым.
[indent] А теперь словно бы тянулся к Кэтрин, всё ещё не до самого конца осознав её присутствие в этом реальном мире со всеми его сложностями; и в тоже время полностью переключался на демонстрацию территории, пусть красиво и связно, как это делала Сью для новых групп волонтёров, я рассказывать не умел, словно в начальной школе просто указывая на стенд или вольер и называя его предназначение. Укрываясь за знакомыми до последнего сантиметра приютскими стенами, у меня каким-то образом всё равно получалось выглядывать наружу, наблюдая, как Кэтрин рассматривает пустой пока вольер, как переводит взгляд на временно пустующий загон; как она движется, как вздыхает, наверно, тоже не очень умея подбирать слова, которые кто-то чуть более искушённый назвал бы правильными.
[indent] — Да, мне тоже нравятся лошади, да и вообще животные… только не овцы, — и это тоже было ожидаемо. Кто-то… видимо, я сам… довольно неприятно рассмеялся на задворках сознания, ибо те же самые разговоры витали в воздухе на первом сеансе с доктором Лэстер, когда мне просто-напросто не хотелось касаться вещей куда более серьёзных. Из-за страха. Впрочем, в точности, как и сейчас. Однако остановится вовремя не получалось, — у них зрачки странные. Как знак «стоп».
[indent] Разве что, в этот раз меня не пугала возможность вскрыть чужим интересом какие-то грани собственной натуры для меня самого — уже и без того вскрыл достаточно… но вот Кэтрин в итоге оказывалась далеко не единственной под сводами библиотеки, кто опускал какие-то моменты, а какие-то замалчивал, пользуясь возможностью на несколько часов отрешиться от собственного прошлого и оставленного за разломом настоящего. Может быть, не побыть именно собой, но просто побыть… не оглядываясь ежеминутно, не подыскивая слова, оброненные в целый ворох цветных лоскутков как в мастерской у Мэри. И да, я тоже многого не говорил, выставив вполне приличную витрину из вполне приличной работы, заодно с обычными интересами, о которых мог бы вообще говорить долго, если отдельно от меня самого. И, главное, витрина эта оказывалась непрозрачной. Непроницаемой.
[indent] — Аллигаторы – это круто, да! Их вообще в Австралии сначала было полно, а теперь вот больше крокодилов, — почти заученные слова, вылетающие будто сами собой, ибо их я уже произносил. — Но когда они тут жили, ограждение стояло в два ряда. Я даже к пруду и не подходил, — и беседа казалась почти нормальной, именно такой, какой ей положено быть между двумя людьми, один из которых рассказывал о приюте, а второй вежливо интересовался подробностями. И обоим это могло быть интересно! В конце концов, приют напрямую относился к тем вещам, о которых я мог рассказывать очень долго, пусть и короткими резанными фразами. И в этом тоже заключался страх, очередной из набора — возможно, за словами Кэтрин не вставало так много другого невысказанного, набравшегося сначала с того самого момента, как отгорела последняя искра закрытого разлома, ибо сказать не успел или не подумал… а потом с одной единственной секунды, когда мой взгляд упал на её конвёрсы сегодня.     
[indent] — Я попозже принесу ему лежанку, когда ветеринар осмотрит, и миски. А ещё у нас тут есть кое-какие игрушки, чтобы им не было совсем уж скучно, — старательно успокаивал я Кэтрин, отчего-то вспоминая собственное впечатление от предоставленной мне комнаты, когда только приехал в дом к Мэри и Джону. Там ведь тоже игрушек было полно. — Я тоже не знаю, честно говоря, всё зависит от того, чем его раньше кормили. Но Сью точно узнает! — и я не стал врать, что за ним ещё может вернуться владелец, потому что я сам однажды задержался в Зоне на три дня, но всё равно вернулся. Всё-таки этот пёс пробегал в одиночестве несколько дольше. — Надеюсь, что заберут. У нас почти всех забирают рано или поздно, а он вон какой приятный малый, — улыбнулся я, глядя на пса, едва не повалившего Кэтрин навзничь на тропинку, отчего мне теперь приходилось тяжело соображать, протянуть ли ей руку и помочь подняться, или она справится сама.
[indent] Так и замерев в нерешительности, мучительно размышляя, что в данной ситуации будет лучше, я почти пропустил… в очередной раз… тихий вопрос Кэтрин, заданный будто бы и не мне, а куда-то в сторону, возможно, даже псу. Злился ли я? Раньше мне вообще казалось, что я злиться не умею в принципе, и лишь потом оказалось, настолько много во мне этой скопившейся злости.
[indent] — Тебе помочь? — всё-таки не решился протянуть руку я, но поинтересовался, то ли рассчитывая на отказ, то ли надеясь, что согласие придаст мне нехватающих сил. А увиливать от ответов у меня ещё на сеансах с доктором Лэстер выходило до крайности плохо, тем более всем остальным всегда было достаточно того, что я говорил сам... а этого, при всём моём искреннем желании, набиралось не слишком много. Оно и к лучшему! Иначе где бы ты был сейчас, а? Я выдохнул. — Нет, не злюсь. Просто не ожидал… и, знаешь, я ведь тоже не всё говорил. Ну, то есть… не вводил в заблуждение, но… — и замолк, на последних словах спустившись до шёпота точно так же, как и Кэтрин, только грудь ходила ходуном от глубокого и частого дыхания. — Давай… давай всё с самого начала? — и выпалил, наверно, точно так же, как и в первый раз. — Привет, меня зовут Чарли. 

Подпись автора

[indent] Всё-таки годы терапии не проходили бесследно, оставляя мне хлебные крошки, по которым приходилось выбираться из самой чащи, только бы успеть до того момента, как всю это выложенную советами тропинку растащат птицы. Отчасти я уже не цеплялся за каждое сказанное кем-то слово, стараясь отыскать в нём самый обыкновенный, даже не скрытый смысл, но обязательно направленный против меня; отчасти уже принимал на веру и осознавал, что достоин куда лучшего обращения, чем полученное от родителей в детстве. Отчасти… и всё равно ловил себя в те моменты, которые сам же и умудрялся портить. Стоило Кэтрин отказаться от предложенной помощи, и я моментально сообразил — мне хотелось, чтобы она её приняла. Да-да, ту самую руку, которую я даже не протянул вперёд, вообще чуть ли не спрятав за спиной. Наверно, угловатость странного общения, разделённого пополам, не собиралась исчезать так быстро, с любопытством наблюдая за всеми попытками перекинуть разрезанный разломом мостик. Собственно, Кэтрин меня предупреждала сразу — к дереву вернуться больше не получится, как сильно мне бы этого ни хотелось. 
[indent] И особенно глупо становилось расстраиваться собственным мыслям, когда буквально минуту спустя уже она протягивала мне руку, словно желая скрепить старое-новое знакомство физически, добавляя словам дополнительный вес. По крайней мере, так мне виделся жест, мною же воспринимаемый не просто вежливостью, а чем-то гораздо большим. А мне приятно познакомиться с тобой… не сказал вслух, конечно, ибо смотрел на раскрытую ладонь, потом зачем-то вытер свою о штаны, стараясь незаметно, только бы не испачкать светлую кожу Кэтрин, хотя не так давно вскользь её уже касался. Разволновался чересчур. А вот виду старался не подавать, принимая чужую руку и слегка пожимая пальцы, будто печатью под только что озвученный договор. О перемирии? О дружбе? О намерениях? Я зачастую придавал слишком уж большое значение простым бытовым вещам, встречающимся на каждом шагу, но… годы терапии всё ещё помогали лишь отчасти. Но улыбку в ответ я всё-таки выдавил, отражая ту, что появилась на губах Кэтрин. И ладонь её отпускать не спешил, наверно, самому себе удивляясь и своим способностям в одно прикосновение вложить столько смысла, сколько туда по определению не должно было умещаться. Зато становилось ясно: причин, по которым я сторонился физического контакта, набиралось гораздо больше, чем одна самая очевидная.
[indent] Наверно, спустя мгновение это вообще становилось странным — просто молча стоять, держа в руке ладонь Кэтрин уже не как праздничную открытку, но в пожатии, словно привыкая к собственным ощущениям, оттого не сразу спохватившись, что ей это может не понравиться вовсе. И я снова опаздывал с принятием решения, сколько бы внутренний голос не щёлкал над ухом, причём несвойственная мне язвительность слышалась в каждом щелчке. Возникшую… точнее, мною придуманную проблему… решил пёс, которого Кэтрин упорно называла по имени, чего я всегда и всеми силами избегал, только бы не привязываться понапрасну.
[indent] — Видимо, в эти дни ему несладко пришлось, — ответил я, всё-таки отпустив ладонь, стараясь сделать это непринуждённо, но уже понимая, насколько своеобразным вышло всё действие в моём исполнении от начала и до конца. — В таком случае, сделаю для тебя исключение и понесу на руках. Но ты не привыкай, ладно? — да, с животными взаимодействовать получалось проще, даже несмотря на то, что я по возможности старался лишний раз к ним не подходить. И пса на руки поднял безо всякой задней мысли, без натужных раздумий, а простым и понятным движением, как уже делал на ресепшене. Тем более, идти оставалось недалеко: прямо через двор начинались зимние вольеры, укрытые от жаркого солнца навесами, отделённые друг от друга стенами, а вот впереди перекрытые сетками, чтобы в тёплое время года собаки больше времени проводили на воздухе. В один из таких, подцепив открытую дверь из такой же сетки ногой, я и занёс удобно развалившего на руках пса, снова вывалившего язык набок, словно показывая, настолько ему нравится такой способ транспортировки.
[indent] — Пол тут не бетонный, чтобы они подушечки на лапах не стирали. Воды я ему сейчас налью, а вот с едой подождать придётся до осмотра, — это уже всё рассказывал для Кэтрин, может быть, ожидавшей, действительно, «домика», ибо само выбранное слово предполагало гораздо больше уюта, чем три каменные стены, куда мы зашли. А я словно бы старался оправдаться за нынешний их вид. — Потом и лежанку принесу, и коврик… можешь в соседних вольерах посмотреть… ну, которые сейчас заняты.
[indent] — Чарли! — отвлекла Сью от выхода из административного корпуса, как раз, когда я вытаскивал из ящика за вольером жестяную миску и наполнял её водой для пса. — Ты закончил? — собственно, ответа она почти никогда не дожидалась, всегда оценивая обстановку взглядом. — Может, сходишь на обед сейчас? Когда приедет ветеринар, ты тут ещё понадобишься, и будет уже некогда, — Сью улыбнулась издалека, правда, отчего-то вовсе не мне, а Кэтрин, и снова исчезла за дверью.
[indent] — Эм… — видимо, в это слово следовало уместить все те мысли, которые у меня появились в ответ на слова Кэтрин о… обо всём и сразу, наверно, потому что я не знал, что тут можно сказать. — Если хочешь, я могу тебя проводить… ну, куда-нибудь, — вздохнул, — только надо переодеться… и… и я возьму телефон, чтобы тоже твой номер записать.

Подпись автора

[indent] Наверно, под тем деревом среди мха и колокольчиков я мог бы рано или поздно рассказать Кэтрин о собственных планах на будущее, которые теперь становились зыбкими, на самой грани балансируя, только бы не свалиться в раздел с мечтами из серии выиграть пару миллионов австралийских долларов в лотерею, хотя даже билет ни разу не покупал. Случить нам с доктором Лестер встретиться при совершенно других обстоятельствах, она тоже, как мне казалось, одобрила бы желание взять домой собаку… в конце концов, Фрэд у меня жил и здравствовал уже довольно давно, и в прошлый свой визит Мэри притащила огроменный глиняный горшок с ручной росписью, куда мы Фрэда и пересадили. Конечно, иногда я чрезмерно волновался на счёт отдельных засыхающих листьев; иногда считал себя неспособным отвечать за себя же, но… мог бы. Взять собаку. А вот теперь об этом и думать не стоило, ибо с доктором Лестер мы встретились по тому поводу, что встретились. Не убавить, ни прибавить. Зато взгляд Кэтрин, пусть и ловил искоса, но всё чаще задерживаясь на её лице, узнавал преотлично. В нём плескались волны того сострадания, которое я себе запретил строго-настрого, поработав в приюте всего несколько дней по совету тогда ещё доктора Абрамса. Оно всё равно никуда не делось, просто я отошёл в сторону, взял швабру и как всегда опустил взгляд в пол, делая свою жизнь несколько проще.
[indent] — Нет, лучше… лучше в холле. Там есть стулья, и… я быстро, — за этими мыслями о том, что Кэтрин не стоит оставаться с псом дольше положенного, ибо это приведёт только к переживаниям, я совсем выпустил из внимания её предложение про парк. Даже глаза удивлённо поднял выше, ненадолго пересекаясь с ней взглядами. Парк? Проводить в парк? Там её кто-то ждёт?.. Я запустил пальцы в свои волосы, но правильных и нужных мыслей от этого больше не становилось, и самым простым вариантом было переспросить, что именно она имела в виду. Или просто пойти со мной в парк, пока обеденный перерыв? Стушевавшись, я так ничего и не уточнил, оставляя самого себя в подвешенном состоянии, выглядевшим более комфортно возможного её ответа. — И кулер, — почти убито закончил я, открывая перед Кэтрин дверь в холл, когда мне самому требовалось пройти дальше в служебные помещения. По крайней мере, не стал невнятно бубнить про то, как постараюсь не задерживаться, вместо этого просто быстрее отправившись в раздевалку, по пути на секунду заглянув в смотровую, где Сью раскладывала пелёнки и свои рукавицы перед визитом ветеринара.
[indent] — Я же всегда здесь обедаю, — с каким-то невразумительным вздохом сказал я, привыкнув к Сью настолько, насколько это вообще было возможно.
[indent] — А сегодня не здесь? — с улыбкой себе под нос, не отвлекаясь от стопки пелёнок, поинтересовалась она, а я вдруг смутился. Действительно. Не она же предложила куда-то пойти… я сам. Тихо растворившись за дверью, я почти бросился в раздевалку, на ходу стягивая синюю рабочую футболку с логотипом. Сапоги пришлось поставить на решётку у душевых, чтобы по возвращению смыть с них налипшую грязь; конечно, лучше было бы сразу… но слишком я торопился. И умылся наскоро, оставляя в и без того спутанных волосах капли воды, натянул свою белую футболку и выскочил обратно в коридор, едва не забыв рюкзак. Только у автомата с газировкой остановился, опуская в него монетки и забирая две банки содовой. Остановка и позволила несколько отдышаться, пока пружина за стеклом медленно разворачивалась, а на самом стекле моё отражение причудливо преломлялось и вытягивалось, словно подмигивая с хитрым прищуром, пусть от такой странной, царапающей поддержки мне легче не становилось… наоборот, появлялись вопросы, зачем я вообще что-то Кэтрин предложил. Было бы лучше… или не было бы! Давай, не заставляй девушку ждать, бестолочь.
[indent] — Пойдём? — полувопросительно уточнил я на тот случай, если за время моего отсутствия какие-то планы у Кэтрин поменялись. Хотя у меня не имелось ни малейшего понятия, какие они вообще были первоначально, а потому каждый шаг получался будто бы вслепую, наощупь, лишний раз высвечивая разницу между проведённым в библиотеке временем и нынешними блужданиями в слишком густых тенях, которые в этом мире мне не подчинялись. — Я в этом парке часто бывал, он всё-таки рядом с приютом… а ты?
[indent] Это показалось довольно странным: маленькая, но всё-таки возможность, что я мельком видел её раньше, а она проходила мимо меня, просто пока ещё в разных вселенных, которые пересеклись только в Зоне.

Подпись автора

[indent] Это не становилось игрой в хорошем её понимании, когда даже самые строгие правила лишь заставляли чувствовать ещё больший азарт, огибая искусственно выставленные препятствия. И собственную неуверенность мне не удавалось списать теперь на незнание этих самых правил — они были известны, общеприняты и широко использовались, иначе как миллионы людей каждый день общались друг с другом! У меня же с трудом получалось связать несколько слов вместе, хотя весь день в общении со Сью я никаких проблем не испытывал, возможно, иногда отвлекаясь на свои мысли, но оставаясь в русле диалога, причём почти не касаясь его берегов, за которые теперь цеплялся, боясь отпустить и не нащупать под ногой дна. Глупо как-то! И сам с собой же соглашался, всё с тем же неприятным ехидством, не помогающим вовсе, пусть никакой помощи я и не ждал. Где проходила та невидимая линия, которая разделяла мои обычные дни с обычными разговорами от ото всех заикающихся штук, которые я выдавал сейчас, то ли в попытках удержать внимание Кэтрин, то ли в попытках оттолкнуть, потому что… ну, за причинами далеко ходить не стоило. Они, собственно, никуда и не исчезали.
[indent] И снова возвращаться мыслями в ту Зону, где мы встретились впервые, мне тоже не хотелось. Словно я оборачивался каждый раз назад, уже выйдя на проезжую часть и не замечая грузовик, несущийся навстречу, только потому, что упорно продолжал выворачивать шею в поисках прошедшего. И сам же себя перебивал: тогда всё казалось куда проще. А в простоту я постоянно и скатывался… хватило уже переживаний. Наверно, так бы и всю жизнь сумел бы прожить, несмотря на то, что она по сути только-только начиналась. Мне иногда просто так не казалось… казалось, что я уже успел смертельно устать. Но эти мысли я от себя гнал. Плохие мысли.
[indent] Лучше ведь о хорошем думать, чуть улыбаясь на рассказ Кэтрин о её маленьких радостях в шестилетнем возрасте, начисто блокируя собственные детские воспоминания, в которых места не находилось ни паркам, ни мороженному, ни пикникам. Хотя… Я кашлянул и втянул носом раскалённый асфальтом городской воздух, ничуть не похожий на дикую сушь Вурабинды.
[indent] — Когда мне было примерно шесть, точно я не помню… как-то нашёл в утином гнезде на нашей станции лисьего кузу. Видимо, погреться залез, а утки пустили, — куда более приятная находка, нежели паучья кладка, и короткий рассказ этот не совсем в тему… или же совершенно не в тему, но он позволил мне улыбнуться, словно двое шестилеток только что обменялись вкладышами от жвачки, которых не было в коллекции. Наверно, можно было добавить — животные мне нравились всегда… кроме овец… но я это уже говорил, возможно, даже не единожды. Будто у меня больше ничего не оставалось, и поделиться оказывалось нечем, кроме этой единственной положительной черты, уже выложенной. А пустым себя чувствовать становилось неприятно, впрочем, к этому чувству я уже давным-давно привык. — Я жил не тут… в Вурабинде. Знаешь?
[indent] Наверно, всё-таки нет. Слишком маленькое местечко, затерянное так глубоко в материке, что иногда и вовсе кажущееся несуществующим. Такой вариант меня бы устроил полностью. Всё-таки, чего только мой мозг не вытворял! Мог бы и станцию придумать, и бесконечный песок с чахлыми кустиками, которые овцы объедали под ноль, когда сено заканчивалось, а поросль травы ещё не успела вылезти на пастбищах.
[indent] — Это в Квинсленде, недалеко от Рокгемптона, — и зачем ей, спрашивается, эта информация? Но если с такими мерками подходить к разговорам, то проще вообще молчать. Иногда я так и делал, но теперь не хотелось… вернее, больше хотелось спрашивать, чем говорить, осторожно, почти мельком и с опаской ожидая, расскажет ли Кэтрин теперь то, что не сумела рассказал тогда. А она так же осторожно начинала это делать с парка и пикников, которые я если и устраивал когда-то, то исключительно для самого себя, ещё не зная, что компания у меня имелась почти всегда… но в данный момент эти мысли под внутренний смех я заталкивал поглубже.
[indent] — Совсем другое дерево, — констатировал я очевидный факт, когда мы всё-таки добрались до лавочки, по счастливому стечению обстоятельств пустующей, впрочем, как и вся эта часть парка. Видимо, народ подтягивался в такие дни ближе к вечеру, оставляя послеполуденные часы только любителям зимней жары. И вместо лёгкого звона колокольчиков нас с Кэтрин встречал стрёкот цикад, в самом звуке которого словно бы заключался жаркий полдень, а если закрыть глаза, то и вовсе исчезало ощущение, что мы находимся почти в центре города. Но и дерево, и это место подходили мне целиком и полностью, поэтому Кэтрин я кивнул. Возможно, доктор Лэстер рассказала бы мне о таком интересном феномене замещения, когда совершенно другие обстоятельства и дерево совершенно другое позволяли всё-таки найти и поймать в глубине себя то самое ощущение. Почти. Как музыка или запах возвращают полузабытые воспоминания такими же яркими и красочными, какими впечатлениями они когда-то были. Почти… но и этого «почти» вполне хватало и для улыбки, адресованной именно Кэтрин; и чтобы запинки отошли куда-то на второй план, позволяя просто говорить, а если что-то становилось непонятным — спрашивать.
[indent] — У меня есть энчиладас, и я взял содовую… ну, то есть если ты хочешь, конечно… Ты хочешь? — и, наверно, мороженое тоже можно потом купить, хотя на такой жаре оно слишком быстро грозило превратиться в липкую сладкую кашицу. Я положил на лавку рюкзак и достал оттуда пластиковый контейнер, разве что, салфеток не было. Как-то не подумалось мне об этом, тем более в столовой приюта они имелись всегда. Зато в кармане лежал очередной платок, запас которых Мэри проверяла каждый раз, когда они с Джоном приезжали в гости, а я всё никак не мог понять, почему она не признаёт упаковки бумажных платочков. — Это почти пикник… то есть, в какой-то мере, — ладно, легко и просто у меня перестроиться не выходило, однако никто и не обещал этой всегда обманчивой простоты, потому хотя бы в этот раз я не смутился даже. Если только самую малость, когда протягивал Кэтрин банку содовой.

Подпись автора

[indent] Раньше мне казалось, что всё дело в месте… настолько глубоко вглубь сознания вошли бескрайние пустоши Вурабинды, где небо встречалось с землёй и переставало быть голубым, словно окунаясь в пыль, которую не мог отряхнуть даже ветер. Может быть, вернись я сейчас туда, и пейзаж вовсе не показался бы знакомым, абсолютно не совпадая с детским восприятием, разрисованным густыми и тёмными красками фантазий. Та станция, теперь уже наверняка заброшенная, никогда не была для меня настоящим домом, ибо слишком много я всегда вкладывал в это определение – дом. Собирал картинки, вырезанные из журналов; жадно хватал увиденные кадры фильмов; вчитывался в каждую книгу, взятую в библиотеке, где автор решил разбавить серые будни изображением идеального мира… да, мои ожидания могли бы показаться завышенными, но возвышались они только лишь над Вурабиндой, а это не слишком большая высота, прямо скажем. И да, на географии это место упоминали вряд ли, и я не сумел за него зацепиться.
[indent] За детский приют? Тоже вряд ли. За дом моих опекунов? Вот он точно походил на всё яркие бережно собранные в сознании изображения настоящего дома настоящей семьи. И… оп! Всё закончилось в ванной. И я по привычке потёр шрамы на запястьях, только через секунду спохватившись, что это движение может заметить Кэтрин. В общем, после этого были центры и клиники, снова дом, а потом и Аделаида, где моя квартира всё-таки не была именно моей, оставаясь снятым на время жильём. Как-то не получилось у меня найти то самое место, где стены всегда помогали… может, поэтому я всегда придавал такое большое значение внешнему — со внутренним стержнем тоже наблюдались серьёзные проблемы. Мне нравилась тишина библиотеки, найденная случайно в Зоне «Безмятежность» и то самое дерево. Я цеплялся за вид в поисках… чего-то, чего никак отыскать не получалось. 
[indent] И здесь, в самом центре парка в самый разгар зимы тоже искал. Инстинктивно, что ли. И, наверно, если бы оказался тут в одиночестве — снова ничего не нашёл. Цикады стрекотали вместо бабочек, изнывая от жары точно так же, как и оставшийся за границами парка город, но тень от дерева удачно ложилась пологом на лавочку. Где-то на другой площадке, скрытой за зелёными насаждениями, располагалась детская площадка, и сюда еле-еле долетали обрывки хохота и визга. Другое место. Очередное. Видимо, чтобы показать, как много их ещё будет. «Every dog is a lion at home»… ну, а я справлюсь сам по себе.
[indent] — Мои опекуны… я тебе о них рассказывал… живут в Мельбурне. Они меня забрали, — пришлось потереть согнутым большим пальцем лоб, чтобы вытащить из недр памяти, что ещё я рассказал Кэтрин в библиотеке, потому что история точно разрывалась между Вурабиндой и Мельбурном, а заполнять пробел мне сейчас точно не хотелось. — А здесь в Аделаиде я получил работу, — но не ту, из-за которой следовало бы переезжать так далеко, и на этом месте в истории снова образовывался провал. Я очень много успел рассказать Кэтрин, но всё это касалось меня самого и сейчас, а не того, что осталось за плечами. Когда это казалось важнее, но в реальном мире, сотканном из условностей и правил… я уже не знал верного ответа.
[indent] Да я много чего не знал, обращая внимание на другие вещи в каких-то других плоскостях, откуда в реальный мир меня упорно старались вытащить что доктор Абрамс, что доктор Лэстер. А потому теперь не представлял, что отвечать на отказ Кэтрин от обеда… то ли принять его как есть, то ли настаивать, потому что отказаться она ведь могла чисто из вежливости. Но вот с настойчивостью у меня как-то отношения не складывались. Я вздохнул и посмотрел на контейнер, вытащенный из рюкзака.
[indent] — Ты же отдала свои сэндвичи Лакки и осталась без обеда… их тут хватит на двоих, — теперь же мне начинало казаться, что из вежливости она может согласиться, оставляя собственные желания где-то на периферии, и раз уж место мне помогать отказывалось, приходилось стараться самому. — Нет, ты не отвлекаешь, — теперь уже улыбнулся, разве что, улыбку получили энчиладос, а вовсе не Кэтрин. — То есть, отвлекаешь, конечно, но в хорошем смысле. Это иногда очень полезно — отвлекаться. Тем более, на пикник, — теперь уже улыбка добиралась с губ на глаза, а через взгляд отправлялась прямиком к Кэтрин. — Нет, всего пару дней в неделю, смотря, какой график в лаборатории. Её пока не восстановили, а в других корпусах свой персонал. И в магазине я работаю, только когда есть заказы… там не постоянно, — но мысль уплыла довольно-таки быстро, потому что точно такой же вопрос мне хотелось задать ей самой. В этом мире. — А чем занимаешься ты? — в конце концов, становилось всё же несколько грустно, ведь я помнил — Кэтрин хотелось путешествовать, но и в этом мире границы из-за появления Зон практически схлопнулись до одного единственного города. — Здесь… — уточнил я зачем-то, словно и без того не было понятно, что имелось в виду. Потому что о своих мечтах и страхах, никак от места не зависящих, она мне уже рассказывала, и совершенно не казалось важным, под каким из деревьев это происходило.

Подпись автора