Звонок его сотового прервал и без того короткий и нервный сон Дональда Сойера. Последние ночи ему не спалось, в голове у детектива были лишь мысли о пропаже Сидни Джонсон, австралийски двадцати лет, и что это дело сейчас висит уже две недели, хотя полиция и пытается выследить следы и опрашивает всех возможных свидетелей, и тех, с кем она имела связи.

Сидни имела связи со многими, так как работала в ночном клубе. И хотя владелец клуба рьяно отрицал и говорил, что близкие контакты между его девушками и клиентами категорически запрещены, полиция всё равно знала тех, кому запрет был неписан. Но всё это было бесполезно, и пока исчезновение девушки висело без улик и зацепок на шее Дональда, и тянуло его вниз. И грозило утянуть вниз и по карьерной лестнице, так как кому-то эта девушка была важна.

Звонок прекратился так же резко, как и раздался. Мелодия у Дональда стояла стандартная, чтобы точно вызывать головную боль и раздражение от вызова. Если бы он поставил любимую песню на сигнал, то точно бы скоро её возненавидел, а музыку Донни любил. Рука потянулась к мобильнику, - на экране было несколько пропущенных, в том числе от его сестры, но последние звонки были с неизвестных номеров. Даже код города не совпадал с аделаидским.

- Чертовы промоутеры, - простонал он, и откинул телефон в сторону, а сам завернулся в теплое одеяло и вновь закрыл глаза. Это была попытка выспать из этой ночи всё, что только можно, потому что самочувствие ухудшалось с каждым днем отсутствия результатов. Шеф полиции распекал своих подчиненных и грозил увольнением из-за неудач в продвижении дела, а Дональд старался, но честно не знал, с чего начать поиски. Он подозревал, что эта Сидни имеет большую ценность для шефа, чем просто пропавшая девушка (иначе к чему столько крика?), и он умалчивает о чем-то, но с другой стороны шеф был женат уже двадцать лет, а допрашивать своего начальника о его досуге Дональд просто не мог. Его фантазия уже подсказывала ему картины развлечений шефа, и от этого становилось не тошно, но очень неловко.

Новая попытка застать Дональда врасплох и согласиться купить чемодан, пылесос или любое другое выгодное предложение в полночь вызвала в нем неподдельную ярость.
- Алло, - он пока не решил ругаться, а послать ко всем чертям звонящего (несмотря на его половую принадлежность и милоту голоса), когда будет сказано хоть одно слово.

Сначала раздался шорох и шум на том конце провода, словно собеседник уже не ожидал ответа и сейчас очень удивился.
- Детектив Сойер, - хриплый шепот не был похож на то, что ему попытаются впихнуть подержанный ручной комбайн, обычно для этого нанимались миловидные девушки-ангелы. Дональд прислушался: - Кладбище Хиндмарш. У вас осталось не так много времени, чтобы найти её живой. Или её тело. Поторопитесь, детектив, воздуха в гробу хватит ненадолго.

- Кто это? Почему вы звоните мне? - голос Дональда моментально приобрел стальные нотки, шутки слышать от коллег сейчас очень не хотелось, но он знал, что все его коллеги итак были на нервах, чтобы так домогаться в ночи.

- Я даю вам шанс, детектив. Раскройте это дело, спасите девушку, - было предложено в ответ, и дальше интонация голоса будто поменялась, и добавилось нетерпение и злость: - Это не трудно, но вам бы следовало поторопиться.

- Зачем тебе это? - но на этот дипломатический вопрос раздались короткие гудки. Кто назначил свидание на кладбище так и осталось загадкой, и этот телефонный номер был из тех, обратные звонки по которым сбрасывались бы и приводили к совсем левым владельцам сим-карты.

О расследовании было известно немногим, а о том, кто ведет это дело, и вовсе единицам. Вездесущие журналисты осветили малую часть событий, и только один журнал, уделяющий большое внимание криминалистике, поместил новость об исчезновении на вторую страницу. И оставался главный вопрос, откуда у звонящего его личный номер телефона? Дональд был подозрительным, но его подозрительность не должна была мучить остальных, поэтому он отправил короткую смс-ку своему напарнику, спросив, чем он занимается, уже на улице, пока ловил такси.

Донни решил проверить кладбище и спросить управляющего, - или кто там работает менеджер, сторож? - что случалось здесь недавно. Попросить, может, помочь разобраться. Потому что если следы его ведут на кладбище, то Дональд пойдет по этим следам из костей и праха, пока оно не доведет его до нужной могилы. Сон сняло как рукой, потому что воспаленный от усталости мозг итак не хотел погружаться в отдых, поэтому решение добраться и проверить в чем дело, было принято на эмоциях, не особо разбираясь в логике. Но если там правда окажется, что кто-то заперт в гробу под землей, то ему нужно было найти это место.

Возможно, и позвонить кому-то для помощь, но это уже потом. Детективы они такие, работают в одиночку и часто не по регламенту, но их все равно почему-то держат в штате, и не увольняют к чертям собачьим за регулярное нарушение устава.

Ворота кладбища, очевидно, оказываются закрытыми, но это не мешает Дональду пытаться попасть туда посреди ночи. Звонка он не обнаруживает, поэтому он решает воспользоваться древней технологией стука и ора:
- Есть кто? - и уже потом не так громко добавляет: - Из живых? Это полиция!

Подпись автора

На зов Дональда откликнулись далеко не сразу. Не было такого, чтобы неравнодушный дед-австралиец подбежал отпирать ворота, видимо здешние сторожа или не скучали и не только сидели на лавке ждали, когда к ним придет незваный красавец, или все таки спали. Но, с другой стороны, не было и такого, что на его зов откликнулась бы какая-то нечисть, с завываниями, звуками ножных кандалов или лязганьем острых зубов. В ответ раздавалась оглушительная тишина. И, возможно если прислушаться, уханье совы или еще какой-то птицы. Орнитологом Донни все же не был.

В какой-то момент это даже ожидание непонятно чего начало напрягать, потому что он все же находился здесь по делу, которое по его ощущениям не терпело отлагательств. Он включил на телефоне фонарик, чтобы просветить, что там виднеется у ворот, и имеется ли какая-то активность, - да хоть бы паранормальная, всё сгодится, лишь бы двигалось. Но он действительно вздрогнул от неожиданности, когда фонариком наткнулся на фигуру в черном.

Фонарик чуть дернулся, но Донни не допустил глупейшую ошибку из фильма ужасов, и не выпустил телефон из рук. Обычно, когда телефон падает, и герой его судорожно пытается поднять, тогда-то всё и происходит. Нападение, а потом жертва оказывается обнаружена где-то в лесу с разодранным горлом. Или в черных пакетах по всему городу, как иногда бывало он читал в страшных историях. И он посветил на фигуру еще раз, уже вглядываясь в темноту более осмысленно.

Фигура ухмыльнулась и приняла человеческий облик, а вопрос был произнесен вполне человеческим мужским голосом. Магия темноты мигом пропала, и в жизнь вернулась удушающая реальность. В принципе, услышать женский голос на кладбище в такое время было бы жутко и подозрительно, но его все равно смутила одна деталь. Дональд не был лукистом, да и к числу сексистов себя не причислял, не боялся геев, не был трансфобом, да и вообще не любил вешать на людей ярлыки и кого-то осуждать и делать преждевременные выводы. Поэтому вслух не осмелился бы заявить, что физиономия у парня по ту сторону забора явно преступная и бандитская. Но его вид все равно так или иначе навел на эту мысль, а ожидания встретить здесь сейчас кого-то были иными. Ну вот точно не ухмыляющегося чувака с волосами аж до плеч (нет, он не завидовал), который интересовался, чем он может помочь.

А где дед? Он чуть было не сказал это вслух, так как годы работы на допросах брали свое, и многие разговоры начинались именно с требовательных вопросов. Да, Дональд ожидал, что его встретит прихрамывающий древний старик в накидке с капюшоном, который освещал бы себе путь фонарем на палке, и хриплым голосом поприветствовал его, заблудшего путника. Потом показал бы все свежезакопанные могилы, успокоил совесть Дональда в том, что сейчас никто не бьется на кладбище в крышку гроба и не пытается вырваться из под земли, и возможно попутно бы рассказывал байки из склепа. Да даже будь дед просто алкоголиком, который бы предложил бахнуть что-то собственного производства прямо тут (Дональд не углублял свою шальную мысль, как именно этот дед готовил бы свои настойки и на чем конкретно настаивал), то это было бы более обыкновенно, чем увидеть этого молодого джентльмена.

- Детектив Сойер, - поняв, что пауза, вызванная его осмыслением вышла чуть более продолжительной, чем следовало, представился Донни, и тут же перешел к делу: - Поступил анонимный звонок, на этом кладбище.., - он немного помялся, не зная как сформулировать: ведь никакого преступления не происходило, а говорить о "возможном трупе" глупо - да они тут повсюду как грибы разбросаны. "Есть девушка?" - тоже не то. - Мне нужно его осмотреть. Сэр, как я могу к вам обращаться, и что вы здесь делаете?

Подпись автора

Деда здесь похоже все-таки не было. Если это была не шутка и это не внук принес дедушке ужин из большого дома, наполненного многочисленной родней и смехом, и сейчас решил, что может пошутить и притвориться кем-то другим, то получается, что сторожем был все-таки этот молодой человек. Глазам не верится, а уму непостижимо, что на эту работу принимают молодых и амбициозных, а не дают шанс старикам заработать что-то сверх пенсии. Но вопрос "какой ты к чертям сторож, где нормальный дед" остался висеть в воздухе, так как ситуация совершенно не прояснялась с каждой минутой этой заминки. Загадки окружали этот мир и сейчас детектив полиции подбирался к решению одной из таких.

Имени Дональд не дождался, как и каких-то эмоций или дополнительных вопросов, да хоть какой-то реакции, кроме понимающего кивка - и даже это ему возможно показалось в свете дрожащего фонаря. Признаться, Донни и не ждал радушного австралийского приема, которым так любят хвастать перед туристами и помещать в каждую туристическую брошюру в отделе покупки билетов в "солнечную Аделаиду, столицу фестивалей". Впрочем, туристов вряд ли отвозят на кладбищенские экскурсии, чтобы работники вверенной им территории могли сверкнуть своим дружелюбием и пригласить на барби посреди могил кого-то из заезжих. Все скорее мчали в их знаменитый зоопарк или посещали пляжи и винные деревни, а чтобы приезжать любоваться на надгробия в свете заходящего солнца надо было быть кем-то особенным.

- Сторож? - переспросил Донни, подходя еще ближе к самым воротам, почти натыкаясь на них грудью, с облегчением наблюдая, как парень тоже делает шаги ему навстречу. Даже пошарил по карманам - тут у Донни проскользнула подлая мысль, что там могло быть оружие и это было бы последним, что бедный детектив увидит в своей жизни, - но вместо оружия достал звонкие ключи. Ну, наконец-то теплое австралийское гостеприимство! Контакт налажен, теперь-то всё пойдет иначе, они уже нашли общий язык, хотя изначально у детектива было чувство, что ему тут не рады и укажут на табличку со временем приема для живых, и посоветуют придти позже. Донни, обрадованный, что уже не нужно ничего доказывать, даже попробовал объяснить, зачем ему нужно имя сторожа: - Будет грубо так каждый раз так к вам обращаться.

С именем и правда всё легче. Обезличивание никогда еще не помогало в установке связи, потому что называя имя, человек всегда немного располагал к себе собеседника, и это работало в обе стороны. Называя кого-то по имени, можно заставить себя слушать. И вообще было признаком доверия, вежливости и чуть ли не лекарством от всех бед - но это относилось лишь к представителям знаменитых имен, вроде там Эммы Стоун или Бреда Питта. Или местного члена совета, им тоже открывались многие двери благодаря их именам, но куда реже, ведь с коррупцией в Австралии всё очень плохо. Плохо для коррупционеров, а не для страны. Зарплаты позволяли полицейским отказываться от взяток, а суровые законы и вовсе отворачивали от левых мыслей. Хотя, таким образом Дональд бы быстрее накопил на собственное жилье, которое в Австралии не мог себе позволить даже политик иногда, не то что рядовой полицейский.

Донни все равно удивился такому сопротивлению представиться. Ну, сторож же ни о чем не говорит! Но, может, в этом и причина? Повышенная подозрительность сразу же забилась в ожидании подвоха, - тип из телефонной трубки и то был более разговорчив, чем этот человек, но и имел совершенно другой голос и тон. Маскировка? Где здесь хитрость? В чем коварный умысел? Дональд еще раз критически осмотрел предполагаемого сторожа - тот, похоже, сделал тоже самое. Они оба вперились в друг друга взглядом, заглядывая чуть ли не в душу, и от этого становилось не по себе. Дональд первым отвел глаза, чтобы чувак напротив почувствовал своё превосходство, перестал морозиться уже и впустил его всё здесь осмотреть.

От вопроса про ордер стало еще более не по себе. Но непонятно, что вывело Дональда больше: неудобный для всех вопрос про ордер (да через забор можно перелезть, и Донни бы не орал как истеричка у ворот) или подкидывание ключей вверх. Его взгляд и выражение на лице прямо таки передавало единственно доступную мысль на ту секунду: ты издеваешься? Его это даже развеселило в какой-то очень малой степени, ведь обычно ему шли на уступки и не вертели ключами перед самым носом, - протяни Донни рукой, возможно, смог бы их поймать. Или поймать сторожа за ворот куртки, прижать к воротам и отобрать ключи с помощью ловкости рук и никакого насилия. Размышление на этот раз заняло не так много времени, потому что Сойер вспомнил, что не играть сюда пришел, а у него здесь вроде бы дела, и попасть за ворота все же нужно. Можно было всё еще написать Джафару, перебудить половину отдела и подключить вызов полиции, отдать свой телефон на проверку и всё это заняло бы время.

- Предполагается, что здесь держат девушку, Сидни Джонсон. Она пропала несколько дней назад,- и мне нужно проверить это проклятое место, а еще допросить бы тебя, что тебе о ней известно, а то не дай бог ты окажешься тем, кто позвонил мне этой ночью. Если звонил же какой-то другой шутник (теперь Донни, находясь на месте, мог бы подумать на своего напарника, но такая шутка вроде не была в его духе и он бы уже сто раз звонил на телефон и извинялся), то это тоже было бы не дай бог. Но теперь ему предстояло убедить, доказать и поклясться своей матерью, отцом и святым духом, что он не искатель могил, не собирается разрушать ничей фамильный склеп и красть драгоценности с трупов или расписывать граффити какую-нибудь скульптуру, и что заслуживает хоть немного доверия в свою сторону. Дональд вздохнул и нахмурил брови, мол, ну, смотри, от улыбки не осталось и следа и теперь я сама серьезность и сосредоточенность, ведь такими все представляют полицию: - Вряд ли вам хочется, чтобы сюда приезжала вся команда. У меня есть документы, подтверждающие, что я детектив, работаю по горячему следу. Если вы дадите осмотреть кладбище и ответите на пару вопросов, то я буду очень признателен.

Подпись автора

- Какой-то вы очень подозрительный сторож, - поделился своими опасениями Дональд, устав что-то просить и объяснять. Диалога между ними было очень мало, действий еще меньше и его собеседник не захотел идти ни на какую уступку. Хотя, возможно, она заключалась в том, что он не ушел в обратную сторону от детектива, махнув на прощание рукой и бросив что-то вроде "аривидерчи, амиго".

Но это сейчас уже только мешало, учитывая то, что если бы сторож ушел, Донни было бы куда легче перебраться через забор и самостоятельно пройтись по этой территории и наплевать на законы гостеприимства. Нет, Дональд не думал, что этот чувак таит в себе великое зло или что представляет хоть какую-то опасность, или что он может помешать хоть чему-то. Но свято верил, что правда все еще за полицией, добро и закон стоит на его стороне, а значит, что нельзя переставать бороться за правое дело и так быстро сдаваться, и пытаться обманным путем проникнуть в логово мертвечины. "Ладно, окей, я понял, что тут мне делать нечего" - это наверное то, чему бы сторож обрадовался, а потом пошел бы восвояси отсыпать свою смену дальше. Но упрямство выиграло, желание что-то доказать - тоже, поэтому вместо того, чтобы послушать сторожа и поверить ему на слово, что никого здесь нет кроме него, Донни закатил глаза и скорчил мину. Скорее всего этого все равно невозможно было разглядеть в ночи.

- Смотри, вот мои документы, - выудив из кармана удостоверение, он помахал им, но почему-то кажется, что с расстояния в метр не очень-то ему снова поверят и надо бы тому парню подойти ближе, а не убегать еще дальше. Донни так сильно хотелось сказать что-то крутое в духе старых вестернов, что-то вроде "сынок, поверь, тебе лучше не лезть в эти проблемы". Хотелось быть тем самым пафосным крутым копом, который дуется от самодовольства всякий раз, когда задерживает преступника. До чего Австралия в этом плане скучная страна. В Нью-Йорке он видел конную полицию, пару раз слышал выстрелы и всегда с опаской проезжал неблагополучные районы - где-то тогда в нем заныла старая детская мечта стать полицейским, и вернувшись в Австралию, он начал обучение и по итогу получил эту работу. Но в реальности всё оказалось куда менее интересно. - Теперь мне нужно знать имя того, с кем я разговариваю.

Конечно, Донни радовался за то, что живет в одной из самых безопасных стран. С точки зрения законопослушного гражданина он радовался этому и был горд, но вот приезжать на каждый вызов с проверками, даже когда во дворе просто оказывается дикий зверь или кому-то кажется, что в доме кто-то был - было перебором и паранойей местных жителей. А тут такой шанс: найти пропавшую девушку, чем черт не шутит, если вдруг так оно и было? Обычно они обязаны приезжать на каждый вызов, который только может поступить - высокооплачиваемая работа того требовала. Но встречать препятствия в виде отказывающих в содействии людей Донни не привык. Обычно с полицией все же считаются, учитывая, какие законы в этой стране.

- Не поймите неправильно, но мне кажется, что вы тянете время. Если вам кто-то угрожает или там что-то происходит, то дайте знак, - предоставляет последний шанс Донни. Ему еще хотелось добавить, что если он всё проверит и ничего не обнаружит, то парень сможет считать его идиотом, а Дональду ничего не останется кроме как принести ему извинения за беспокойство, потому что показалось, что это может быть именно тем, чего и ожидает сторож. - Если там ничего нет, то значит я могу войти, осмотреть всё и уйти так же быстро, как и пришел. Не будем же мы всю ночь торчать у этих ворот по разные стороны? - как бараны - Ордер мне для этого не нужен, если здесь кому-то угрожает опасность. Вы что-то слышали о пропаже этой девушки?

Подпись автора

В какой-то момент Дональд все-таки заставил себя поймать эту мысль, что над ним издевается какой-то подросток. Только сейчас он ни черта не чувствовал себя старшим и уверенным, скорее запутанным - а что, так можно было? Вести себя с человеком ну вот так, как ведет себя сторож? Но, признаться, и предъявить было нечего, просто заподозрить во всех смертных грехах сразу - от полиции так не шкерились, если там нечего скрывать. Значит, даже если там сейчас не лежит бедная связанная погребенная заживо Сидни Джонсон, там обязательно найдется другое правонарушение. И даже если на травку у сторожа (мало ли чем молодежь увлекается, все через это проходили) Донни было наплевать, немного не его профиль, все равно проверка стоила того.

Сколько он здесь уже ошивался вокруг несчастных ворот? Минут пятнадцать? Прошла будто бы вечность наедине с этим парнем, он был каким-то невероятно тягучим, колючим, молчаливым, от него хотелось направить ноги в обратную сторону и не трогать лишний раз. Раздражение зародилось у них обоих, пока чувак хлопал себя по карманам якобы (ну да, ну да) в поисках документов - я их не спрашивал, блин, имени было достаточно - Донни протер глаза и убирал свои документы обратно в карман, так же отметив, что его с этим тоже мысленно послали куда подальше, и намного раньше поверили в его принадлежность к полицейскому управлению. Сойер сомневался, что он вообще разглядел в документах хотя бы буковку, а ведь секунд тридцать назад казалось, что тот будет их изучать по буковке и чуть ли не каждую страницу, в том числе регистрацию, семейное положение, воинскую обязанность, все выезды заграницу - да всё до последней страницы вычитает, лишь бы еще тянуть время.

Но, стоит признать, Дональд хоть что-то получил за эти пятнадцать минут своей жизни, потраченных на сторожа. Целую, невероятно, блять, карточку. Почти благодарно приняв из рук сторожа благословенный дар, Донни кинулся читать такое долгожданное имя, бегло пропуская между строчек её яркий зелёненький дизайн и призывное "экология это классно, давай с нами". Сомнения должны были закопошиться еще на этом моменте - парень работает сторожем, причем тут общество зеленых, - но сейчас это было не важно, сейчас было вообще уже всё неважно. Его мурыжили, - и не зря.

Кульминация и развязка наступили в один момент, когда Донни наткнулся на непреодолимую преграду - языковую. Да, первая буква еще была нормальной, а вот со второй начинались проблемы. Где это видано, чтобы точки стояли тем, где не должны? Типографическая ошибка? Баловство? Дональд не решался в своей голове как-то дать определение нечитаемым буковкам, но сразу же понял: русское. Типичное такое русское, сейчас многие иммигрируют в Австралию в поисках лучшей жизни, и этот явно пошел тем же путем. А разговаривает так мало от того, что язык не успел выучить на достаточно хорошем уровне. Дональду тут же стало парня очень жалко, ведь у него такие трудности в жизни. Переехал из далёкой России и смог устроиться на работу сторожем на кладбище, еще и язык не успел выучить. Наверное, сидит здесь в сторожке и не спит, а занимается. На долю секунды ему еще и стыдно стало, что он оторвал иммигранта от изучения австралийской культуры и занятий. Взгляд его тут же смягчился, и когда он в следующий раз посмотрел на сторожа, Донни был уже не таким подозрительным.

- О, я понимаю, - высказал море поддержки и сопереживания Дональд. Работу в его положении точно нельзя было терять. Но его долгом было предупредить: - парень, мистер Колфер, в этой стране такие законы, что лучше мне не перечить и дать всё осмотреть. В этом случае не важно есть у меня ордер или нет, это кладбище не частная территория, а муниципальная, обход я могу совершить. В твоем присутствии, разумеется. Ты потеряешь работу скорее, если не пустишь меня и начнешь тревожить своё спящее начальство, просто давай с этим разберемся поскорее.

Конечно, Дональд теперь был полностью на стороне бедного русского иммигранта, который смог изменить при переезде лишь фамилию, и пропустил мимо его колкую фразочку и намек на то, что кто-то из них двоих не очень умный.

Подпись автора

Еще несколько минут драгоценной жизни потрачено на сторожа. Было ли это много или мало? Смотря чем заниматься. Но сейчас ничего кроме обмена мнениями и любезностями не происходило, и это было мучительно долго. И то, мистер Колфер не был достаточно любезен, чтобы отвечать на вопросы хоть каплю подробнее, речи уж не шло об исполнении просьб полицейского, а Донни, если честно, устал.

- Карточка назад нужна? - уточнил он, не зная, что делать с таким трудом добытой наградой. Понаблюдав, как сторож делает несколько шагов, он чуть было не подумал, что тот бросает его одного и решает все проблемы категоричным способом игнорирования, но это была лишь пара шагов вдоль забора. В последний раз Донни видел, как так ходил тигр в зоопарке у своей ограды, - он с сестрой проводили в зоопарке свой выходной, а тигр носился туда-сюда, как заведенный. Впрочем, потом Дональд вспомнил, что так делал и енот-полоскун, - тоже беспокойно шлялся по своей клетке кругами. Работники зоопарка успокаивали, что так животное разминается, а не ему больно и плохо взаперти. Донни почти поверил.

Мистер Колфер тоже был по сути заперт в одной большой клетке сам с собой. Его мотив никого не пускать на территорию можно было понять, но по-человечески ли это было? Или в этом были какие-то звериные повадки охранять место любой ценой? Или же этот человек в самом деле такой формалист, который не задается лишними вопросами в жизни, - уцепился за одно и будет твердить это до конца своих дней, потому что это правильно и по уставу?

Времени на философские вопросы у Дональда не было. Его ждал еще один очевидный отказ, но в этот раз будто бы слабее, чем предыдущий. Разозлятся на стража закона? И что они ему сделают? Скорее выйдет наоборот, так как управленцам муниципальных мест не нужны проблемы, у них забот полон рот и без этого, а спустить собак на сторожа у них бы вышло без сучка, без задоринки. У детектива не было никакого желания разбираться со сторожем и арестовывать его, ему все еще было жаль русских эмигрантов, но Донни действительно не понимал причину, почему ему приходится быть в невыгодном положении. Это его не задевало, но было неясно, что такого скрывает простое кладбище Хиндмарш в ночное время. Может, здесь и правда трупы танцуют по ночам или проходят сатанинские ритуалы, а сторож их покрывает?

Могла быть еще одна причина для отказа, и уже она Донни не нравилась абсолютно. Деньги, коррупция и подкуп были злом во плоти и нормальное цивилизованное австралийское общество должно было пресекать на корню любые услуги, и это был тот закон, который очень чтил и уважал Сойер, не позволяя ни себе, ни другим подкупать его. Даже знакомый таксист Берн всегда получал полную сумму за проезд, несмотря на то, что тот раз за разом говорил "сочтемся" по дружбе. Платить за посещение бесплатного кладбища, чтобы ему всего лишь открыли ворота, Донни уж точно не собирался, это было бы настоящим преступлением.

- Мистер Колфер, вы оказываете сопротивление полиции? - это не его желание, нет, это вынужденные слова, которые произносит Дональд. Видит Бог, он не хотел переходить к этому, но пора было заканчивать этот сумбур и попасть на кладбище, чтобы наконец понять, что за мистика здесь происходит. Конечно, вызывать своих было бы сейчас глупо и запоздало, как только его разбудил тот звонок, ему нужно было об этом доложить. Так было бы правильно и сейчас Донни охренеть как жалел, что так не сделал.

Подпись автора

Теперь у него был телефон мистера Колфера, написанный на карточке рядом с именем. Дональд не был мстительным, и если вдруг мистеру Колферу вдруг начнут названивать без причины днем и ночью, не давая спокойно посидеть в телефоне, заблокировать номера и прочее, чтобы так просто игнорировать телефонные атаки, то это было бы простым совпадением.

Хотя в связи с разрешением оставить карточку у себя, у Донни появились сомнения, что эта картонка с именем принадлежала сторожу. Может, его все же дурили. Дед был в сторожке, перед ним сейчас - нерадивый внук, а это всё сплошная шутка. Он очень хотел бы в это поверить, чтобы не сталкиваться с очевидной реальностью - с ним играют во власть, а не в благородство. Как же Дональд этого не любил и не умел поддерживать. Он был простым и прямым, делил мир на хорошее и плохое, искал помощи и обычно случалось так, что находил - ведь почему-бы и не помочь, когда это ничего не стоит? Но попадались иногда и такие, кто хотел что-то доказать и щегольнуть положением. В России, наверное, у людей мало поводов побыть на вершине и почувствовать себя равным без борьбы и доказательств, поэтому сейчас Дональд чувствовал себя очень биполярно: то вымораживался с промедлений и вредности сторожа, то сочувствовал. Если на прошлой минуте он нисколько не жалел о сказанном, то сейчас снова думал, что надо быть добрее и попытаться сделать новый выпад и объяснить ситуацию, в которую они попали. На минутку он даже почувствовал себя тем самым взрослым, который объясняет ребенку, почему упрямствовать глупо.

- Это не угрозы, поймите же вы наконец, это моя обязанность, - и это было сущей правдой, но как пояснить это человеку, который ничего о законах не знал и был упертым как мул Дональд не имел представления. Отчаяние подбиралось незаметно, но сейчас уже наступало на горло. - Парень, это моя работа, - которую я вообще-то люблю, - и я не причиню тебе вреда.

Почему сторож так боялся полицию? Называл его действия угрозами? Дональд следил за языком, да и глядя на него может кто-то подумать, что он способен на причинение вреда? Донни вообще-то был не уверен, что стоящий перед ним парень по-настоящему знает законы Австралии и может о них говорить, и если бы сейчас полицейский привел любую строчку или правило, изменив его слегка под свои нужды, то тот бы вполне мог ему поверить. Но зачем обманывать, если можно договориться? Да и упрекать сторожа за щегольство было как-то не выгодно.

- Проверки входят в мои обязанности, как бы это не выглядело странно. Я вполне честно рассказал причины своего присутствия, - рукой он нащупал телефон, который успел спрятать в карман. - Если этого мало, я попрошу прислать подкрепление, просто не мог подумать, что это так уж необходимо, если здесь и правда никому ничто не угрожает.

Подпись автора

Дальше мистер сторож уже не отвечал и замолк, продолжая следить за копом чуть ли не исподлобья. Но при этом его выражение на лице прекрасно говорило за него, и на секунду, - всего на секунду, ну, может на две, - Дональд все же позволил разглядеть и запомнить получше это лицо, но после того, как сторож уставился в ответ, Донни замешкался и не придумал ничего лучше, чем попялиться в погашенный экран телефона, словно заговаривал его на неожиданный звонок или что-то вроде того. Ну к чертям эти гляделки, - говорит себе он и проверяет на телефоне время, словно в этом и был план. В этот же момент и открывалось кладбище, а Донни стоял и отсчитывал секунды, сколько вообще будет прилично разглядывать заставку телефона и искать там что-то полезное.

Поняв, насколько это действие глупое и не имеет смысла, далее Донни спрятал телефон обратно в карман и снова посмотрел на сторожа: тот прямо таки буравил его взглядом, который Донни говорил типа "если ты сейчас не зайдешь, я передумаю, но особого приглашения не жди. И, кстати, ты козел.". И в конце там явно было какое-то грубое слово, но настолько точно Дональд мысли еще не читал.

Но Дональд откровенно говоря считал, что его работа полезная и он оказывает сейчас услугу мистеру Колферу, если, конечно, это все еще его настоящая фамилия. И когда преграда между ними рухнула, ему (полицейскому, не сторожу) должно было стать лучше, но теперь появилось какое-то затравленное "Так это правда конец? Прям можно?" и неловкость - ну, он все-таки был без приглашения, а теперь его пускают, будто делают одолжение, и так высокомерно еще, черт. Но эти мысли можно было оставить снаружи кладбища и войти с чистым сердцем, поэтому Донни все же находит в себе силы улыбнуться и почти протянуть руку, чтобы похлопать парня по плечу в знак их австралийского дружелюбия. Но вовремя одергивает себя и рука в нерешительности застывает в воздухе, а потом он прячет её в тот же карман, где и телефон.

А потом в кармане куртки жужжит, пока сторож проходит назад, вернее, спиной к нему не поворачивается, поэтому у него и походка странная, словно он отступает от чего-то. Или просто дает проход для Дональда, намекая, чтобы он уже зашел наконец, а не мялся, как мялся он сам на протяжении тех двадцати минут.

- М.. минутку, - показывает знаком что-то вроде "тш-ш я щам", прижимает к щеке телефон, кажется внимательно слушает, но всё равно взглядом следит за сторожем, а мало ли. Воздух на кладбище ничем не отличается от того, которым он дышал пару секунд назад. Даже молнией в груди не торкнуло, ни-че-го. А вот от голоса в телефоне похолодело. Вздрогнуло и пальцы дрогнули вместе со смартфоном, всем телом и последующей волной открытий в голове.

Сидни нашли. Её тело, вернее, в одном из парков, куда теперь надо ехать, нет, мчать, как можно скорее, потому что ты, блять, ведешь это дело, тебе оно и надо. Как объяснять теперь, что ему нужно уходить, - было непонятно. Недостойное отступление достойного человека.

- Эй, приятель, прости, - начинает Дональд, как только разговор там заканчивается. Слова всё равно не вяжутся с действиями, так как Донни все еще делает мелкие шажки внутрь кладбища, может, бессознательно отвоевывая назад потраченное время, когда он был за пределами территории. Но как объяснить за считанные минуты, что тебе нужно очень срочно уйти? В это время приложение уже подыскивает ему машину, и Донни старается объяснить. Выходит, откровенно, нелепо. Насколько вспыльчивы сторожа на кладбищах? Когда они понимают, что все же доверились и впустили на вверенную им территорию, а затем оказалось, что это все же было зря? - В общем, новые данные, мистер Колфер. Простите, простите за беспокойство. Но.. но и спасибо за сотрудничество. Это было... неожиданно трудно. Для меня так точно. Но.. но до свидания. Вернее, надеюсь, мы тут с вами не увидимся, ну в смысле.. ну вы поняли. Тут это в смысле я не умру и не стану клиентом этого места.

"Вообще-то я предпочту кремацию", продолжил Дональд уже молча и сожалея о своей болтливости, а все это время нелепых фраз теперь его ноги делали шаги назад за пределы кладбища (что за странные танцы с ногами?). Затем, изящно, ну, как мог, развернувшись, он посчитал, что сделал всё, что в его силах, и на углу его уже ждала машина такси, которая теперь бы его отвезла на место реально преступления.

Подпись автора