Он чувствовал себя отвратительно после возвращения. Зона вытянула все его силы безвозвратно — мерзкое первое впечатление, потому что Колфер умел ценить свою жизнь, обычно оставляющую его настолько уставшим только после трех бессонных ночей минимум. Конечно, он как-то мельком порадовался за вброс кучи эмоций в его существование, но этот случай, скорее, говорил о том, как эмоции мешают жить: он выжат, он подавлен, он разбит. В полночь ему на работу.

Сперва Вайно пришлось сориентироваться, в какую часть города портал вернул его. Он побрел к своему дому, который (видимо в компенсацию) оказался не предельно далеко, по дороге заказывая пиццу и встречая курьера уже через минуту после того, как оказался в квартире. Это было весьма приятно, учитывая то, что он еще и умирал с голоду.

Через полчаса, однако, он забыл обо всех своих бедах, устроившись на полу в горе подушек, в наушниках и с коробкой пиццы рядом. Божественно. Он достаточно увлекся всем подряд, что мог найти в интернете, чтобы благодарить привычку ставить напоминание о работе.

За окном было темно. Вайно открыл его, высовывая руку на улицу и приблизительно измеряя температуру. Этот способ был не ахти, так что он прищурился, так ничего и не поняв по поводу погоды, но решил, что без покупки термометра проживет еще хоть пять лет, прикинул, что в сторожке осталась еда (его мать не назвала бы это едой, но она уже не могла лезть в его жизнь), и, захватив джинсовую куртку, которая оставляла его в комфортных условиях при любой температуре, вышел на улицу.

Он забрал свой велик с отвоеванной у местных школьников стояки, выкатывая его на дорогу, и только после этого отправился на работу.

Кладбище как и всегда встретило его зловещей тишиной. Калитка громко скрипнула, когда он приоткрыл ее, чтобы пробраться на территорию, которая в его власти на всю ночь. Хотя, конечно, их связывали рабочие узы, но Вайно считал этот кусок земли своим. Он мало что мог с ним делать, но его собственническое настроение часто отменяло здравый смысл. В конце концов, он мог предъявить любому, кто сочтет это странным, что его отец не хотел расставаться с поломанной машиной, а мать со своей дюжиной бесполезных картин. Он не один иррациональный собственник на свете.

Вайно пришвартовал велосипед к забору и пошел к сторожке, заканчивая путь уже бегом. Он открыл дверь, по привычке сперва осматривая помещение, прежде чем отправиться бродить между могил (было непозволительно от такого увиливать, особенно учитывая то, насколько и так упрощенной являлась его работа, потому что он тот бред с психологической нагрузкой в нее не включал) — вдруг кто-то что-то раскопал или попытался срубить дерево, или очередной гот из вымирающей общины готов. В общем, он слабо верил в возможность всего этого, но проверить стоило.

Его вещи, занимавшие большую часть сторожки — даже всю, если грубо, — были совершенно нетронуты. Тот уголок, где он милосердно разрешал дневному смотрителю оставлять что-нибудь, был незыблем и не расширился ни на сантиметр. Он стрижет газон, зачем ему место здесь. В конце концов, для него самого, эта мысль все оправдывала. Кажется, дневной смотритель тоже это предельно ясно осознал, когда увидел курящего ублюдка из подворотни в должности его сменщика — он несильно возражал, когда Вайно оккупировал сторожку.

Итак. Вайно со скучающим видом прогуливался по дорожкам между рядами могил. Его фонарик легко прорезал тьму, но иногда мигал. Он не делал так только первую минуту после замены батареек, так что это было в порядке вещей. Все тихо. Кто бы мог подумать?

Колфер прошелся еще вдоль забора, светя на деревья за ним, скрывающие дорогу, по которой почти никто не ездил даже днем, затем повернул в сторону участка, который еще был не занят могилами, но был готов для раскопки. Вайно не занимался этой организовательной деятельностью — он даже не знал о ней в большинстве случаев. Ну, то есть, его предупреждали, что есть готовая раскопанная могила, чтобы он не решил, что кто-то разрыл старую. Ну, мало ли зачем.

Вайно подошел к еще позавчера выкопанной яме, надгробие к которой, привезенное тогда же, стояло рядом. Он посветил на кучу земли, раскиданную кругом, по сравнению с ее вчерашним состоянием. Вайно лениво приподнял бровь, продолжая светить на это место. Он прислушался: кругом было по-прежнему тихо. Ладно, дневной смотритель был идиотом. Он как-то косил траву, слушая музыку, и задел надгробие, что чуть не лишило его работы. Он точно мог наткнуться на кучу земли.

Вайно перевел фонарик на надгробие. Это ему понравилось меньше. Яркие следы крови, такое ощущение, даже еще не высохшие, тянулись по поверхности отшлифованного камня, вскоре останавливаясь, но очерчивая некоторые буквы в фамилии погибшего. Ну блять. Вайно подошел ближе, чтобы проверить, хотя сомнений оставалось мало. Говорил же ему меняться без перерывов. Он прикусил губу, найдя виноватого, но понимая, что проще от этого не становится.

Смотритель второй смены заканчивал работу в 10 P.M. То есть оставалось еще два часа до смены Вайно, но, как бывало обычно в магазинах и прочих местах с ночным обслуживанием (или что бы там ни было), и как, если быть честными, приказали и им тоже делать, сменщики дожидались друг друга, чтобы не оставлять недвижимость без присмотра. Вайно опустил ту часть, где наехал на работника сразу же после испытательного срока, когда тот начал оставлять ему инструкции, жаловаться и пытаться завести беседу, при этом ведя себя, как старший менеджер, — если короче, другой работник под страхом смерти больше его не ждал и отправлялся домой сразу. Что значило, что кладбище около часа оставалось без присмотра. В этом не было больших проблем — то есть, они будут у Вайно, если что-то случится, — но ничего не случалось. Он не раскидывался ответственностью в тех вещах, где делать что-то нужно было без причин, а чисто от паранойи.

Хотя, теперь он вспомнил, почему он вообще сторожит кладбище ночью. И поклялся, что скажет этому Джо или Джонни, этому челу, в общем, что официально возобновляет продление его рабочего дня. Кто-то пробрался сюда во время их самовольного перерыва.

Но это была не та причина, по которой он паниковал. Волнение из-за того, что кто-то узнает о таком промахе, — черт, да у него в комплекте тысячи угроз, идей для шантажа и... ну, на самом деле, только все это — никаких просьб и извинений. Однако это успокаивало. А вот то, что он был безоружен и, возможно, под наблюдением того, кто оставил свои эритроциты на надгробии, вызывало беспокойство.

(Потому, что он не знал, что делать. Потому, что он не смог бы что-то сделать.)

Была какая-то надежда, что ночью на кладбище проберется безобидная девочка, а не здоровый мужик с ножом? Вайно сомневался.

Он втянул воздух в легкие, сжимая руку в кулак, и немного приободрился, когда заметил лопату рядом с ямой. Как он мог видеть, это было внушительнейшее оружие, поэтому Вайно подобрал ее, держа на манер какой-нибудь мухобойки, чтобы было легче замахнуться.

Судя по всему, кто-то напоролся на эту кучу земли, затем ушел. Возможно, с кладбища, в пессимистическом ключе — в место на кладбище, где можно спрятаться.

Вайно еще раз поклялся, что будет выполнять свою работу добросовестно, даст Джо (или Джонни) угол в сторожке побольше, даже отдаст ему кусочек пиццы, когда они, как бывало раньше, встретятся на стыке своих смен, и пошел к кустам возле забора, которые были дальше всего от ворот, — единственное место, которое он еще не проверил.

С фонариком, вытянутым перед собой по максимуму в тщетной попытке осветить путь как можно дальше, и лопатой наготове, Вайно медленно продвигался вперед. Он не старался идти тише, думая, что в этом нет смысла, раз уж он и так освещал все вокруг, как маяк, со своим фонариком в 30000 люмен, но рефлекторно он все-таки ступал невероятно осторожно.

Не было сомнений, что здесь кто-то есть, — Вайно это чувствовал (да, он так потом и расскажет: мое сто седьмое чувство подсказало мне), — но, даже зная это, Вайно вскрикнул, когда его светодиодный напарник резко вырвался из рук после сильного удара. Колфер отшатнулся, тяжело дыша и не понимая, что произошло, так как в следующую секунду перед ним уже никого не оказалось, или он просто не мог разглядеть это в почти кромешной тьме: его фонарик светил из кустов через завесу из листьев хуже, чем стробоскоп. Вайно уже собрался пойти и достать его оттуда, разрываясь между он-стоил-25$ и меня-могут-убить, когда услышал спереди (там, где по логике и затаился его враг после наполовину удачного нападения) громкое шипение.

Он подумал, в первую очередь, что это определенно женский голос, но, прежде чем успокоиться, вспомнил, как женщина недавно победила его в армрестлинге и, представляя, на что способна такая женщина с лопатой, предпочел продолжить путь к фонарику. Через секунду Вайно все же остановился, хватая свою лопату обеими руками. Вероятно, второе нападение не будет ждать до того, как он пройдет несколько метров к фонарику, нагнется, возьмет его и вернется. Ему лучше попытаться быть лицом к лицу с врагом; все же он был уверен, что после прохождения той гигантской очереди к лавке с мороженым в самый жаркий день лета, он переиграет в терпении любого снайпера, а значит скоро изведет и своего загадочного противника.

Это оказалось немного поспешным суждением, так как после только пары секунд глядения в темноту, Вайно это надоело. У него вспотели руки, глаза почти болели от того, как напряженно он пытался рассмотреть что-то, а то, как он ненарочно задерживал дыхание, чуть не привело его к обмороку. Тогда он попытался ориентироваться на звук: все еще крепко держа лопату, но уже одной рукой, он медленно просунул ее в кусты, и начал делать маленькие шаги вперед, чтобы продвинуться дальше. Вайно инстинктивно замер, наткнувшись на что-то. В конце концов, он все это время думал, что это определенно человек — кто еще мог попытаться ударить его лопатой, — но с каждой секундой его посещало все больше идей о зомби и сбежавших лабораторных экспериментах (он не знал, возможно, это не всегда одно и то же). Или о том, что раскопанная могила должна быть на другой стороне кладбища, а та, которую он нашел, была старой, из которой просто кто-то вылез. Это было тупо из-за явного ограничения в виде гроба и того, что надгробие явно даже не было установлено, но это не то, о чем он мог думать в стрессе.

"Хэй." Он прошептал это, все еще прижимая лопату к неизвестному объекту, будто пытаясь пригвоздить его к земле и тем самым не дать ему пошевелиться.

Он напряженно ждал ответа, которого так и не последовало. Вайно все еще непривычно сильно нервничал от того, насколько опасным в представлении мог оказаться этот неизведанный объект. Возможно, из-за этого он делал что-то не так и тормозил, но что он вообще должен делать в ситуации, когда ничего не ясно.

Через какое-то время он все же дождался ответных действий: лопата, на которую он надавил всем весом, вдруг лишилась точки опоры, и Вайно чуть не упал, только с трудом удержавшись. Пришлось вернуться в прежнее положение с лопатой наготове, так как он потерял контакт с врагом, а значит тот мог (и, скорее всего, так и сделает) снова атаковать его.

Вместо этого все, что он услышал, — очевидные громкие движения куда-то в сторону. Вайно в который раз попытался вглядеться в темноту, хотя и в этот раз безуспешно. Он снова тоскливо повернулся в сторону фонарика, который не ценил так сильно до того, как потерял, и который сейчас был дороже золота.

Звуки резко затихли, и Вайно пришлось убедиться в этом, постояв еще пару секунд, за которые он чуть вовсе не забыл, что здесь кто-то есть: стало достаточно тихо, что он смог ощутить себя в полной безопасности и уже сделать один шаг в сторону фонарика. Это показалось ему слишком громким, и Вайно постарался проделать оставшийся путь к фонарику тише, хотя его умершая когда-то давно способность красться этого не допустила.

Он обошел фонарик, все еще не сводя глаз с места, где, предположительно, шум слышался в последний раз и где же и затих, и поднял фонарик с земли, чувствуя какое-то невероятное облегчение. Чувство, будто он прошел очень долгий путь, чтобы наконец забрать этот тайный артефакт.

Вайно не стал тратить время на проверку своего имущества, чтобы, если вдруг, занести все повреждения в протокол и вручить противнику вместе с нагоняем за проникновение на кладбище. (Да, он думал, что сам должен разбираться с этим, а не докладывать начальству в обязательном порядке. Он тут сторож или кто.)

Но он ошибочно решил, что фонарик, — все, что ему было нужно для возвращения самоуверенности. Будто теперь ему не стоит и думать, что что-то сможет навредить ему. Вайно посветил прямо перед собой, становясь еще увереннее, когда на него ничего внезапно не выпрыгнуло из темноты. "Эй. Я знаю, что ты здесь." Должно быть, оно знало, что он знает, но какого черта, что еще он мог сказать. "Выходи~" Вайно подобрал какой-то издевательски-заигрывающий тон и только тогда забеспокоился, что перед собой-то так никого и не увидел.

Он посветил сперва вправо, затем влево, судорожно сжимая фонарик и ясно намекая, что больше не даст ничему их разлучить. В конце концов он посветил вверх, затем направил луч света с неба, в котором уж точно ничего не было, на деревья, которые под светодиодным светом стали выглядеть еще более жутко. После всех этих манипуляций он наконец решил осмотреть землю.

Первое, что он увидел, было человеческим телом, которая распласталось не так-то и далеко — сделай он хоть шаг вперед, мог бы и наступить (Вайно на мгновение задался вопросом, какой степени инфаркт бы получил после всего этого). Он все же решил выждать еще пару секунд, убеждаясь, что эта неподвижность — не просто уловка на дурачка. Только после этого он сел, опираясь на одно колено, и, положив лопату рядом, экспериментально ткнул указательным пальцем в макушку тела, тут же его отдернув. Отсутствие реакции радовало, хотя и наводило на определенные мысли. О нет, она мертва.

После мелькнувшей мысли о том, что это Сидни Джонсон и он проиграл незаключенный спор, Вайно решил все же проверить детальнее. Он схватил предполагаемый труп за плечо и перевернул на спину, цокнув языком, когда заметил кровь, и, несмотря на это, все же сосредоточился на лице. Еще в начале лета у него ни за что не возникло бы подозрений в духе где-то я уже это встречал, но за последний месяц его навыки узнавания людей, которых он видел один раз, внезапно возросли. Иначе узнать кого-то в таком специфичном освещении было бы весьма тяжело, а эту персону он видел два раза и последний — сегодня днем.

Вайно собрал все свои медицинские навыки в кучку и взял ее за запястье, пытаясь нащупать пульс. Он мог безошибочно сказать, что, если почувствует хоть что-то, то он точно был, а если ничего, то либо могил тут прибавится, либо он просто тупой. Тем не менее, стоило себя поздравить: он нашел артерию со второй попытки, и убедился в том, что он прирожденный врач. То есть, в том, что девушка жива.

Он не успел как следует обрадоваться, потому что это значило — вокруг ни души, он вполне дееспособен для оказания первой помощи (по крайней мере, врач скорой помощи так скажет), — что его обязанности еще не выполнены и придется брать на себя лишнюю работу.

Он не был каким-нибудь качком или привыкшим таскать тяжести (скорее, отвыкшим). Были кое-какие сложности с тем, чтобы перенести Аляску (если ее не так зовут, то я не виноват) в свой импровизированный мед.кабинет, которым он не горел желанием делиться. Там было что-то вроде скамейки, возле дальней стены. Обычно дневной смотритель складывал туда какое-то барахло, но почему бы там и не полежать чему-то еще.

Наличие аптечки по санминимуму было как нельзя кстати. Было бы, если бы Вайно имел представление, что делать с ее содержимым, конечно. Он не попал под стереотип парня, который знал о травмах все, потому что сам регулярно их получал: да он один раз с велика за всю жизнь упал, куда уж ему быть таким осведомленным.

Единственное, что Вайно нашел из знакомых приспособлений в аптечке, оказалось пластырем. Он аккуратно вытер всю кровь тряпочкой, сомнительно глядя на ту, которая попала на одежду, и махая на это рукой. Он не гребаная прачечная.

В конце концов, Колфер сообразил, что пластырь едва ли поможет, если его наклеить на открытую рану так, как он собирался. Он отрезал еще кусочек бинта, подкладывая его в качестве ваты или чего-то вроде этого, и наконец закрыл порез. Он был без понятия, почему крови от такой несмертельной царапины оказалось так много, но он также был без понятия, что делать с бутылкой, на которой написано "перекись водорода", так что выносить это на обсуждение, возможно, не стоило.

Вайно был относительно доволен своей работой, но оставил аптечку рядом на случай, если его пробудившийся пациент сможет подлатать себя лучше. И подготовил телефон скорой вкупе с таймером на пять минут, потому что, вроде бы, если кто-то не приходит в сознание через это время, то происходит уже какая-то жесть. Он правда хотел вернуться на место их сражения, убрать лопаты, песок и кровь оттуда, но тот факт, что Аляска может очнуться, пока его не будет, заставил повременить. И он всегда может свалить все на своего сменщика, мол, тот что-то не убрал. От того едва ли последует какая-то реакция, кроме вынужденного подтверждения.

Так что Вайно включил комп, размышляя о том, чтобы убить время за каким-нибудь идиотским платформером (на этот раз точно не сериалом).

Возможно, это было не самой лучшей идеей.

Вместо очередного сериала Вайно выбрал в качестве развлечения The Deer God, и теперь казалось, что The Deer God выбрал в качестве развлечения его. Колфер смотрел на экран с полузлым-полуотчаянным видом, когда его персонаж в очередной раз напоролся на шипы, теряя все накопленное за последние пару минут.

И в этом образовавшемся перерыве Вайно услышал какое-то шевеление со стороны нарушителя, немного поник от мысли, что объяснять что-то в случае недопонимания придется в первую очередь ему, хотя только сторож по его чуть устаревшей теперь логике должен устраивать допросы. На нем все еще висела первая разборка с проникшим на кладбище ночью, а он рубится в восьмибитные игры, будто весь мир подождет.

"У тебя не будет воды?" Вайно все еще сосредоточенно пялился в экран, подсознанием улавливая вопрос, пару секунд тратя на то, чтобы вникнуть в его суть, а затем вспомнить, есть ли у него вода. Должна быть. В первые пару ночей он не думал о таких мелочах и чуть не умер от жажды, потому что ближайший круглосуточный магазин был не совсем ближайшим, и не то, чтобы он боялся покинуть кладбище на полчасика, раз уж тут обычно спокойно, но... вообще да, боялся. Не верил в то, что Вселенная специально делает что-то нарочно - он параноик только временами и только в стрессовых ситуациях, - но совпадения случались. Он выйдет, а поезд с некрофилами как раз совершил остановку в Аделаиде, и так он распрощается с работой.

Короче говоря, с тех пор у него иногда была вода. Вайно одной рукой продолжил пытаться управлять игрой, а второй, которой собирался врезать своему компу, если станет уж совсем невыносимо, потянулся куда-то в сторону, где обычно стояла бутылка с водой. Сначала он попытался отцепить один пластиковый стаканчик от девяти других, а когда получилось, поставил его на край стола поближе к Аляске, взял бутылку и только тогда оторвался от экрана и посмотрел, что делает, чтобы ничего не пролить.

Она просит чего-то покрепче, Вайно мотает головой с упорным «не-а», потому что не-а, мне тут еще за тобой разгребать, принеси сама чего-нибудь покрепче в компенсацию. Упоминание о вампирах он попытался списать либо на тематическую шутку, либо на сонный бред, потому что разбираться в чем-то таком, кажется, не очень логично.

Вайно налил воды в стаканчик и заботливо оставил его на столе, возвращаясь к игре, где за это время прошли сутки и теперь его вымученное творение умирало от голода. Тем не менее, опять услышал слово вампир, и это уже заставило посмотреть на нее. С видом какого черта он внезапно напоролся на ответный взгляд. И на еще более странное, чем про вампиров, предположение.
Дональд. Вайно немного затормозил, соображая, кто это, и что так, вероятно, в народе зовут того, кого он мысленно окрестил копом или, на худой конец, свали отсюда, ты меня бесишь, но, когда вспомнил, это застопорило его реакцию еще сильнее.
Потому что, блять, если он хоть чем-то и напоминал вампира, хоть отдаленно: сидя на своем кладбище, забывший о том, что такое загар, питается чем-то, что не едят нормальные люди, и бодрствует ночью - то на этот заебистый образец следования законам он чем похож?

"О, да. Он самый. Прочитаю наизусть твои обязанности и свои права, потому что я должен помогать людям." Он не имел большого понятия о том, что сказал, в любом случае, снова отвлекся на игру в этот момент, под конец фразы прервав все разочарованным вздохом, когда перерождение закинуло его буквально на старт. Тогда он позволил себе махнуть на игру рукой хотя бы на время и еще раз посмотрел на девушку. "А вы знакомы?" Было немного странно интересоваться этим, но Сойер из неудачного клиента, которого он собирался забыть навечно и больше никогда не встречать, неуклонно катился к тому, чтобы стать одним из тех, с кем Вайно чаще всего видится. Обнаружить, что его знает кто-то еще, было теперь просто как найти пересечение в знакомствах.

Вайно хотел быстро перекинуть это в риторический вопрос, на который не нужно отвечать, потому что у них должны найтись дела и поважнее, но конкретно сейчас он был без понятия, собирается ли вообще ходить с калькулятором и высчитывать, сколько она должна ему за кровь на надгробии и царапину на фонарике, но до элементарного «отпустить домой» тут тоже явно далеко. Выглядело это создание плохо.

"Как ты?" Вайно подумал о том, чтобы подойти ближе, но в итоге просто повернул свой стул в ее сторону. Тот противно проехался ножками по полу, и Вайно сделал ментальную заметку все же подумать над тем, чтобы перетащить сюда нормальный компьютерный стул. "Что вообще случилось? Я только недавно тебя видел." Не то, чтобы тогда все было абсолютно нормально, но явно должно было стать лучше, когда они вернулись из Зоны.

Отредактировано Väinö O'Lantern (2020-11-24 22:22:29)