В аудитории было светло и ясно. Лучи электрических ламп казались теплыми, убаюкивающими, успокаивающими, а голос лектора – умиротворяюще усыпляющим. Такое тихое, баритоново низкое, немного вибрирующее бу-бу-бу, оно плыло в воздухе, наполняло собой...

Деревянная парта бликовала полировкой и с отчаяньем стареющей куртизанки манила горизонтальной поверхностью...

Короче, да, зря Акс не поспал прошлой ночью, нехило его так развозило теперь. Он протёр глаза и взъерошил волосы. Стащил у сидящего рядом однокурсника Роберта банку энергетика, сделал пару глотков, услышал недовольное бурчание, и похлопал того по плечу, продолжая пить. Потом вернул полупустую тару и внаглую мило улыбнулся.

Ну а что, ему оно нужнее и важнее сейчас. Надо было в срочном порядке собрать себя и мысли в кучу. Потому что – история.

Даже так: ИСТОРИЯ! Личный Акселевский учебный факап. Не поддавалась она ему, вообще, никак. Как не пошло со школьных лет, так и не поехало, не выправилось. По его мнению, трудно было вообще придумать науку более мозгодробительную и, в принципе, невозможную для изучения. Двадцать из десяти по шкале сложности. Даже пресловутая математика давалась легче. Там можно было вкуриться в основной принцип и дальше переть по нему. Но история! Её ведь нужно просто заучивать. Всю, от А до Я, от Альфы до Омеги, не пропуская ни лямбд, ни омикронов, ни даже крошечных эпсилончиков. Он так не умел. Более того, уже на месяц опоздал со сдачей курсовой и сейчас гордо двигался в направлении не~получения доступа к зачету. Вернее, пока еще барахтался и остервенело пытался этой участи избежать. Потому что работу-то написал. Надергал с инета фактов, разбавил их вводными и ни к чему не обязывающими предложениями и очень надеялся, что пронесет.

И вот в эту свою распечатанную и даже правильным образом сшитую курсовую сейчас и смотрел с крайне унылым видом, сидя в дальнем конце аудитории, пока лектор что-то там бубнил на пределе слышимости на противоположном конце.

Акс еле слышно зашуршал фольгированной бумагой, распаковывая новую пачку жевательных подушечек. Молча предложил парням, закинулся сам: жевачка всегда добавляла баллов к его способности сосредоточиться в моменте.

«Политическая судьба Европы еще с раннего средневековья сводилась к постоянному стремлению её государей делить между собой земли и иметь влияние друг над другом. Именно поэтому Семилетняя война 1756-1763 гг.»

На датах Аксель завис, потому что вот эти рандомно расставленные цифры вообще отказывались хоть как-то укладывать в голове. А насколько он знал от сокурсников, препод любил не просто молча кивнуть в ответ на сданную макулатуру, а еще и позадавать по два-три-четыре/дцать вопроса/ов – в тему или нет. Последнее зависело, вероятно, от его настроения, личного отношения и количества свободного времени. Повлиять ни на первое, ни на последнее Акс не мог, со вторым уже облажался, так что оперативно пытался хоть что-то тупо вызубрить на всякий случай. Не хотел ближайшие ночи профукать аналогично предыдущей, серфя исторические сайты и штудируя всё ту же трехсотлетней давности муть в учебниках.

Пять шесть - шесть три. Пять шесть - шесть три.

«...Основная ее причина заключалась в борьбе династий Габсбургов и Бурбонов за наследование испанского престола после смерти испанского короля Карла II. Победа влекла за собой приобретение огромных испанских владений в Италии, в Америке, в Бельгии, в Люксембурге»...

И не то, что Акс вообще ничего не знал. Он знал, на самом деле, миллион разрозненных, но зато крайне увлекательных фактов, вот только в одно цельное они не собирались в принципе. Например, что тот же Карл II, в миру «Околдованный», считался одним из самых несчастных «Карлов», несмотря на то, что выжил не в пример своим четырем старшим братьям. Те были вовсе не приспособлены к жизни, так как мать и отец Карла были родными племянницей и дядей – читай, кровосмешение, гены задыхались без свежей крови. А околдованным его назвали потому, что все его болезни (начиная от эпилепсии, заканчивая золотухой с лихорадками), а также уродливую внешность считали происками дьявола, и ребенок вместо лечения подвергался бесконечным ритуалам экзорцизма.

Ронг задумался, пытаясь вспомнить, какие там еще несчастья сваливались на голову Карлу, вместо этого всплыло, что был же ведь еще Карл II английский, но того прозвали Веселым, а он устроил что-то вроде переворота и как-то был связан с Кромвелями... Тут в кармане завибрировало, Акс отвлекся на обновление в Читалке: вышла новая книга «Резервация 2020». Пока смотрел аннотацию, сидящий с другого бока Билл открыл Тик-ток. Короче, когда лекция закончилась, Аксель так и не ушел дальше своей первой страницы. Парни вокруг засобирались, он уткнулся снова в текст, наскоро перелистывая страницы, пробегая глазами по диагонали, кое-как пытаясь выхватить основное.

И когда друзья окликнули его уже от дверей аудитории, Акс отмахнулся, продолжая сидеть, демонстративно спрятав голову под тетрадь.

Между тем, народ уже значительно поредел, Ронг тоже поднялся, смело двинулся вперёд, вдруг заметив, что и препод не планирует задерживаться здесь надолго. Вон уже, засобирался, вещи подхватывает...

Аксель подал свой звонкий голос, – мистер... – И вот тут он завис с театральной паузой, потому что фамилию, впрочем, как и имя, начисто вымело из головы. Он моргнул, лучезарно улыбнулся, понимая, что уже привлек внимание и нужно какое-то продолжение, но спасительное озарение не приходило. Пришлось заглядывать в свой же курсач, который держал в руках, где по форме, конечно же, имя преподавателя было указано.

– Риарден! Мистер Риарден! Подождите пожалуйста. Такая интересная лекция у вас сегодня была, я даже заслушался, вы знаете. Настолько увлекательно рассказывали о значимости Пруссии для заключения Ахенского мира. Австрии, конечно, не повезло, но что уж... – Это Аксель выпалил, сбегая по ступенкам, едва не шлепнулся с последней, запнувшись обо что-то, но изящно удержал равновесие и достиг точки приличного ведения разговора одним прыжком. Тут же протянул мужчине писанину на пятнадцать листов и затараторил дальше. – Я прошу прощения, я еще некоторое время назад должен был вам сдать курсовую работу, но возникли сложности, поэтому сдаю вот сейчас. Примите пожалуйста. Ронг, Аксель. Второй курс, филсфак. Ну, там написано.

[icon]https://i.imgur.com/eVvb7FP.gif[/icon]В моменте радовало одно: мсье преподаватель не заметил, что Аксель забыл его имя. Ну или благородно сделал вид, что не заметил. Хотя лучше бы он обратил свое драгоценное внимание на это, чем на распечатанные страницы, которые начал сейчас листать с видом, не предвещающим ничего хорошего.

Вообще, какой век на дворе? Почти по всем другим предметам разрешали – и даже настаивали во имя экологии и сохранения зеленых массивов Планеты – на сдаче электронных версий. Отправил на почту, и молодец. Так нет же, по истории разлюбимейшей: распечатай, сшей, оформи по всем правилам. Видимо, чтобы потом было эффектнее перечеркивать всё красной ручкой поперёк страниц.

Между тем, Ронг лишь улыбнулся в ответ на прозвучавшее ироничное замечание о часах с самым кротким и безобидным видом, на который только был способен. Точно зная одно: если тебе что-то нужно от человека, то не стоит соревноваться с ним в остроумии. А если соревнуешься, то готовься эпично проиграть. Дай оппоненту почувствовать, что он умнее и лучше, и вообще намбер ван. Поэтому оставалось только кивать, всем видом изображая сдержанное раскаяние и скромное восхищение «историческим» чувством юмора.

А на улице верещали птицы. Верхняя секция дальнего окна была приоткрыта, и оттуда вливался широким потоком – Акс знал, он там сидел рядом – приятно-прохладный, по-уличному влажный воздух, напоенный обманчиво беспечным чириканьем. Такие трели выдавали пичуги, заслушаться можно. И уж точно их было слушать приятнее, чем прозрачные намёки на собственную несостоятельность. Не то, что они действительно могли глубоко пробить, но внутреннюю неуверенность в себе и своих силах подергивали и трепали. Ну серьезно, он, что, не мог сделать это раньше? Он, что, не мог нормально поработать с текстом, горе-журналист?

Всё мог. И всё может. Просто так получилось. У него всегда получается так. Мама демонстративно вздыхала в такие моменты и сочувственно приглаживала его неприглаживаемые в принципе лохмы на макушке.

– Вы правы, сэр, время на сдачу давно вышло. Я виноват, признаю. – Еще одна осторожная улыбка, намеренно тихий голос, отточено прямой взгляд.

Фокус не удался, не подействовало. Потому что общие вопросы закончились и начались специальные. Аксель посмотрел на Хэнка внимательнее, как-то вовсе не уверенный, что того удовлетворят сейчас честные ответы. «Вы обозначили диапазон для поиска темы Средними веками, и я выбрал первую попавшуюся. Я без понятия, в чем её актуальность, просто по ней было много готовых курсовых в сети. Я всерьез сомневаюсь, что из миллион раз обсосанных исторических фактов можно вытянуть нечто, поражающее новаторским видением с исторической точки зрения».

Из кармана завопил Джерард Уэй, упрашивая дать ему еще один шанс на то, чтобы запомнить. Очень в тему. Пришлось извиняться, лезть в карман, сбрасывать вызов и торопливо выключать звук.

– Мистер Риарден, – Ронг скопировал позу, точно так же прислоняясь копчиком к парте позади себя. Не мог он сказать всё то, о чем сейчас думал, потому что тогда сам же себе отказал бы в условном соответствии требованиям к курсовым. И ему её вернут, в лучшем случае, переписывать, а в худшем – не допустят до зачета.

Пауза затягивалась. Приходилось выруливать на старой доброй импровизации, отчаянно выскребая из памяти всё то известное и когда-либо прочитанное об этой войне, которая лучше бы никогда не случалась вообще на его голову. Вряд ли конечно он сейчас был способен выдать что-то прям мегаактуальное, но хоть более-менее мог попытаться продемонстрировать, что колко-валко, но шарит в теме. Хотя бы частично. – Меня зацепила ситуация с Российской империей. Которая сначала воевала против Пруссии, а после за Пруссию. Чистой воды перебежчики. И это из-за её серых кардиналов и сменившейся власти. И актуальность темы в том, что судьбы мира решаются маленькими людьми, маленькими людьми с их большими страхами. И это продолжается до сих пор. К сожалению, высокий пост не добавляет тебе ни благородства, ни чести, скорее наоборот, он отнимает последние остатки порядочности, даже если они и были. 

– Как известно, Пётр III российский симпатизировал Фридриху II прусскому. Дипломаты и высшие военные прекрасно понимали, что смерть императрицы приведет к кардинальным изменениям внешней политики. Так, например, – тут надо было бы вставить год, но Аксель конечно подобного не помнил даже близко, – когда Елизавета заболела, то канцлер самовольно отозвал из Пруссии российские войска, после чего попал в опалу и был снят со всех постов. Фельдмаршал Апраксин умудрился выиграть решающую битву, – и тут бы назвать город возле которого это случилось, но в памяти всплывали только буквы: Г, Р, С, что-то такое, но цельного названия не приходило, – при том, что сделал абсолютно все, чтобы ее проиграть, запретив резерву вступать в сражение.

– И это во всём. За всем стоят люди. Любое государство – это сборище индивидуумов. И любое государственное решение – это решение какого-то конкретного индивида. И последние, к сожалению, слишком часто забывают, что выступают от лица своего народа, что должны преследовать интересы народа, а не свои собственные. И что чем большей властью ты обладаешь, тем больше на тебя ответственности за принятые решения. – Его привычно сносило в родную философскую степь, и он даже оцифровывал это в моменте, но продолжал вещать, параллельно выискивая в своей фрагментированной памяти другие известные моменты Войны, хоть как-то ложащиеся в выстроенную им только что концепцию.

– Чудеса Брандербургского дома! – Внезапно вспомнил и чуть ли не просиял, потому что действительно в тему вышло. – Ключевые исторические вещи, которые пошли внезапно по совершенно нелогичному пути исключительно из-за человеческих факторов. Если бы исход войны предсказывали машины, обученные формальной логикой компьютеры, никогда в жизни такого результата они бы не получили в своих расчетах. Потому что по банальной теории вероятности, вес подобных событий ничтожно мал. Но вот они происходили. И мы получили то, что получили. Зародыш будущей Германской империи.

– Это была «Нулевая» мировая война, она велась на четырех континентах. И закончилась так, чтобы спровоцировать и Первую, и Вторую. Можно стать фаталистом или убежденным религиозным фанатиком, если рассуждать в этом ключе достаточно долго.

Отредактировано Axel Wrong (2020-10-18 08:15:48)

БЛЯДСТВО!

Это слово ярко пульсировало в мозгу единственной внятной мыслью. Слушать птичек расхотелось, захотелось швырнуть стулом в окно.

Да какого черта вообще? Еще неделю потратить на эту поебень архаическую? Нахер надо! И ради кого он вот сейчас распинался пятнадцать минут? Такое вытащил из памяти, что даже понятия не имел, что знает вообще. Буквально мыслительный подвиг совершил. А ему: «перепишите». Да черта с два!

Нет уж, Аксель, как маленький, но крайне упрямый бультерьерчик, если цеплялся за что-то – идею, человека, проект – не отпускал до последнего. Если ему было надо – а сейчас ему было очень надо – он выжимал из ситуации максимум возможного и невозможного тоже. Упрямый, упёртый, сдаваться вот так сейчас и вот так просто он отказывался.

И когда преподаватель скрылся за дверью, явно довольный собой, сыгранным спектаклем и произведенным эффектом, Аксель рванул следом. В конце концов, чем он рисковал? Да ничем! Вот только вымученную работу свою забыл на столе. Но кому она вообще нужна? Если что, у него копия даже была на ноутбуке и флешке. Но он очень сильно надеялся, что она ему вообще больше никогда в жизни не понадобится. Вырулит так. О Риардене много разного говорили, но чтобы он прям всерьез валил, не было вроде такого, наоборот, рассказывали, что мог помучить немного, вопросами посыпать, мораль почитать, но, так или иначе, выставлял драгоценный «уд.»

– Мистер Риарден! Вы настолько в своем праве сейчас, – воскликнул Ронг, немыслимым образом догоняя мужчину в следующих дверях, подхватывая створку и любезно, галантным жестом, полным благородной сдержанности, пропуская вперёд. – Я с вами абсолютно согласен, – улыбаясь тепло и лучезарно, Ронг завел новую песню, топая рядом в шаг, – наверное, это бесконечно уныло, раз за разом читать одну и ту же перепечатанную из интернета статью, только подписанную разными фамилиями. А вы знаете, есть такой ресурс, сейчас точно не помню название, но там можно любой текст проверить на плагиат. Это очень удобно, вам даже читать не придется: только загружаешь – и сразу подсчитывается, какой процент работы уникален. Не слышали о таком? Но только, конечно, текст нужно аплоадить в электронном виде.

– Вы не будете против, если я вас немного провожу? – Спросил, практически не меняя интонации и не делая паузы, фактически, не оставляя шанса ответить положительно. И тут же принялся как будто беззаботно забивать эфир дальше, успев рассказать об альтернативном интернет-ресурсе, где можно, наоборот, любой текст разбавить вводными словами и синонимами, чтобы на том первом получить больший процент уникальности. Потом перескочил на эстетику барельфов центрального здания Университета, мимо которых они проходили. Мельком упомянул о составе и процентном соотношении основных компонентов покрытия автомобильных дорог в зависимости от возможных перепадов температур. И заткнулся только перед красивыми дверями кофейни, куда, как выяснилось, держал направление Хэнк.

Не долго думая, Ронг нырнул следом, рассказывая, как на прошлых выходных он здесь вылил на себя почти полную кружку горячего капучино.

Отредактировано Axel Langdon (2020-10-30 08:35:07)

Умение много говорить можно использовать по-разному. В частности, можно настолько заглушить кого-то ретранслированным потоком собственного сознания, что субъект этой ретрансляции будет готов на всё, лишь бы её прекратить. Вот только мистер Риарден оказался крепким орешком, не сдавался, не сбегал, не обещал все зачеты мира, лишь бы Ронг заткнулся наконец уже. Нет, он терпел, как будто слушал и даже что-то поддакивал (или подтрунивал) в ответочку.

Ставки повышались. Аксель вещал.

– Да, кофе, представляете. Повезло, что был остывший уже.
– Что говорите? То самое, что нужно вам? Подождите, вы что, хотите облить меня повторно? – Притворно удивился и тут же рассмеялся, почесал щеку, хмыкнул – вообще я готов подставиться под еще одну кружку взамен на допуск к зачету. И вообще, может, вам помощь какая-нибудь нужна? Не знаю, тот же самый кофе, хотите, буду приносить по утрам? Или газеты свежие? Или я не знаю что еще. Пыль протирать на кафедре, хотя я не уверен, что вам понравится, как я это делаю, из меня крайне плохой специалист по клинингу, возможно, даже еще более худший, чем писатель исторических курсовых.

Впрочем, кофе его обливать не стали, зато вручили яблочный сок. Ну просто как щелчком по носу осадили. Или нет, или это он так воспринимал уже под измененным углом собственного противненького положения. В любом случае, оплатил он этот сок сам и даже взял с собой из вежливости, и даже отхлебнул пару раз, пока шли в неизвестном Акселю направлении. Перспективы этого променада были туманными, Хэнк казался раздраженным и раздосадованным, и можно было ожидать, что сейчас пошлет экстра навязчивого студента прямым текстом, или все-таки сдастся и скажет: «окей, я приму твою писанину, только отвали».

Ронг посмотрел в очередной раз на шагающего рядом мужчину. Оценил и поджатые губы, и отрывистый шаг, и чуть нахмурившиеся после очередного глотка брови.– Вот я вижу сейчас, что вам не нравится то, что вы купили себе. Хотите, я сгоняю за другим чем-нибудь?

– И я пока не знаю, мистер Риарден, что буду делать. – Честно ответил, не собираясь убеждать в том, что никогда в жизни на этот самый антиплагиатор не поведется. Приспичит – и поведется, в этом плане он совсем не гордый. – Мы ведь еще не попрощались, и я жду ценных советов от вас как от преподавателя. И помощи тоже жду. Но на индивидуальных занятиях не настаиваю, я вообще ни на чем не настаиваю.

И тут, на следующей реплике преподавателя неопределенное направление пути обрисовалось весьма конкретно. Аксель аж замолчал на некоторое время, услышав это предложение. Замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, впрочем, ненадолго. Отошел к урне, поставил недопитый стаканчик с соком и очень быстро снова нагнал Риардена. Похлопал себя по карманам машинально, словно искал сигареты, хотя курил крайне редко и больше за компанию. Поморгал несколько раз, как будто пытаясь перезагрузиться.

– Мистер Риарден, со всем уважением. Вы действительно приглашаете меня просто за книгами? Я опасаюсь, что мы друг друга неверно понимаем. – Осторожно уточнил, и в мыслях не имея оскорбить или как-то задеть, просто предпочитая играть в открытую. Быстр, в моменте оцифровывав, что его эту сегодняшнюю привязчивость и предложенную помощь невнятных категорий вполне можно было принять в несколько ином свете, чем предполагалось им изначально.

Отредактировано Axel Wrong (2020-11-14 08:48:05)