[indent] Ранее утро. Он просыпается слишком рано, даже не по звонку настойчивого будильника. Само тело, полное энергии, бьется в какой-то агонии. Ему нужно было движение, когда сам историк просто удивлялся такому настроению. Не понимал, откуда столько жизни в каждом движении, откуда столько бодрости в такое время суток. И, не раздумывая, решается отправиться на пробежку в ближайший лес.

[indent] Вокруг не было никого, а легкий темп не позволял организму быстро устать. Поглощенный в собственные мысли, Хэнк рассматривал все вокруг себя. Город только просыпался, а он, бездушным наблюдателем, провожал снующие тела, что стали появляться спустя какое-то время. Кто-то шел на работу, кто-то бежал по своим делам. Он не спал уже который час, а Аделаида только-только сладко зевает, распахивая свои яркие глаза от долгой и спокойной ночи. Доброе утро, город — и тропинка заворачивает в сторону, позволяя увлечься собой и утонуть в густом лесу.

[indent] Мягкая прохлада от ночной непогоды трется по оголенным ногам. Приятный аромат росы бьет по носу, заставляя собой задыхаться. Сама природа, словно только что родившаяся, заманивает своей красотой все дальше и дальше. Выбивает пар из легких, невинно зазывая своего гостя все глубже в эту чащу. Конечно, тропинка была вытоптана еще до Риардена такими же путниками, как и он сам — вот почему ни капли тревоги не разыгрывалось в груди у бегуна, когда он уже давно потерял свет во времени.

[indent] Останавливается, разминая свои руки и ноги. Дает себе передышку, переходя на медленный шаг. Мышцы сладко ныли от такой нагрузки, а во рту начиналось жжение от желания выпить воды. Но нельзя, не сейчас. Облизывая пересохшие губы, историк щурится на проявляющимся сквозь деревья солнце и огладывается по сторонам. И только сейчас вопрос встает резко в его сознании, подавая первые зачатки легкой паники: где он?

[indent] — Супер, — шепчет он самому себе, запуская ладонь во влажные волосы и убирая пряди со своего лба. Пот неприятно касается кожи, а после легкий ветерок тут же целует в открывшийся участок кожи. И, дав себе нужную паузу, мужчина снова двигается дальше. Туда, куда вела его эта тропинка.

[indent] А лес не заканчивается и не заканчивается. Сама дорожка становиться на удивительно ровной, без каких-либо извилин, что было до этого. Видимо, другой путник шел именно по той же траектории, а значит впереди ждал город. В противном случае Хэнк просто развернётся обратно. Солнце еще высоко и, если заблудиться, точно сможет вернуться домой еще до заката. Если бы.

[indent] В какой-то момент он начинает ускоряться, словно поймав какую-то волну эйфории. Само тело, такое легкое и пластичное, рвётся сквозь эти трущобы кустов, такими нереально высокими. А деревья, до этого кажущиеся ему практически неосязаемыми, становятся гигантами на его фоне. Но он не замечает этого или не хочет — видит только впереди цель, цепляется за нее крепкой хваткой и бежит. Бежит, не сбавляя скорости, лишь наоборот ускоряя ее.

[indent] Цвета, запахи, звуки — все стало таким громким, пугающим. Но он абстрагируется он всего и продолжает лететь к своей цели, совсем забыв о себе настоящим. Он упивается этой силой, что в нем появилась после короткой паузы. Перепрыгивает так просто через торчащие корни, пригибается под низко свисающими ветвями. Словно животное, ведомое собственными инстинктами, он мчится именно туда, куда зовет инстинкт. В том направлении, куда бьется его сердце.

[indent] Даже не замечает то, как все изменилось. То, как изменился он сам.

[indent] А лес, грозным наблюдателем, лишь молча шелестит стремительно мчащемуся тигру, что в своей страсти не замечает ничего. Кричит шелестом, предупреждает. Однако, мольбы и эти вопли непонятны никому, только самому бесконечному лесу. Зоне, что скрывала эта тропа, позволившая Риардену познать всю свою силу обращения.