На этот раз все произошло в душе. Разлом появился в его собственной душевой кабинке, когда сам Дональд заканчивал с бритьем и притоптывал ногой под радио, по которому играл старый блюз. Дональд был одним из тех немногих людей, кто купил себе колонку, и таскал её не на улицу, а исключительно у себя дома из комнаты в комнату, давая всем соседям через стенки узнать, какое настроение у их дружелюбного соседа сегодня. Так как Донни не любил заниматься сосредоточенным составлением плейлиста, то радио играло различные подборки, что только развивало музыкальный вкус и его, и соседский.

Блюз поднимал настроение, но дыра в его ванной, искрившая золотым, заставила напугаться и отложить завершение всех утренних процедур. Конечно, о завершении бритья речи уже быть не могло. У детектива Сойера просто не было выбора, после того, что он уже пережил. Он не хотел, но было надо. Кое-как умыв лицо, Донни заставил себя по-другому посмотреть на разлом. Не так, как в первые разы: теперь внимательно, с должным уважением и интересом к инопланетной штуке. Разочаровываться в собственных теориях было непросто, но он смог принять поражение и то, что это уже не проделки наркобаронов, а вторжение инопланетян. Эта теория была еще сырой и не додуманной до конца, чтобы с уверенностью так говорить другим людям и надевать шапочку из фольги. Но Дональд слишком много знал из комиксов, что такие дыры не возникают сами по себе - Танос или Дарксайд это выдумки их авторов, но кто знает, с каких еще уважаемых лиц они писались.

Теорий, если начинать думать, было много. У Дональда богатая фантазия и прохождение массы видеоигр в детстве за плечами, и он относился к тем, кому легко внушить что угодно. Потому что в мире всякое бывает, - и если сейчас бывают разломы и Зона, то почему бы не быть и пришельцам из космоса, которые насылают эти дыры и галлюцинации на Австралию. С другой стороны - эксперименты ученых над черными дырами вышли из под контроля и теперь Земля несется в одну большую неизвестную пропасть? Думать об этом было страшно, но - Дональд щипнул себя за руку - он сам был еще вполне живой, и мог проверить, что перед ним за дыра.

Но только не в одном банном полотенце. Там могло быть холодно, могло быть склизко, могло быть как угодно, если Дональд все правильно понял из прошлых путешествий. Он еще не успел дойти до того, что закажет специальную амуницию ради таких дел, но стоял близко. Экипировки опытного сталкера и экзоскелета тоже не нашлось бы в его скромном гардеробе, поэтому выбрал плащ, который есть у всех детективов мира - типично сериальный, как у лейтенанта Коломбо. Купил в Нью-Йорке, а пригодилось только сейчас. Вообще, собирался он в спешке, потому что разломы могли исчезать в момент самый неподходящий, хотя обычно - у него за спиной при входе.

Радио еще играло из ванной что-то веселое, но теперь у Донни было рабочее настроение выйти на след. Он боялся за свою жизнь, но решительность и желание разобраться в тайнах, и медленно разгорающийся новый интерес к еще невиданному уже переваливали весь здравый смысл, и когда он вошел в душевую, не сомневался, что сегодня многое встанет на свои места.

Было тесно, Донни очутился в какой-то каморке в компании швабры, ведра и половой тряпки, от которой и пахло чем-то невкусным на всё подсобное помещение. "Эти места всегда встречают меня неприятным запахом", поморщился он и поспешил открыть дверь куда-то еще, наружу. За дверью были люди, и он сам оказался в подозрительном месте, до подозрительного напоминавшем самый обычный магазин.
- Сэр, что вы там делали? - обратилась к нему какая-то женщина, и Дональд в спешке покинул магазин, растолкав пару людей. Вполне на ощупь реальных, он смог почувствовать сопротивление их тел, и что они не таяли, как призраки. Это земля? Это настоящий город? Да где он?

На улице начинал лить дождь. На улице ходили люди, и Донни не мог их различить. Настоящие ли это лица и фигуры в толпе, или это как во сне - те, кого мы однажды видели, нам чудятся? Он прошел уже пару домов, подальше от того магазина, и ничего не понимал. Обычное состояние для этого места, превращающее детектива в глупца.

- Вы обознались, - улыбнулся Дональд, решив, что агрессивно молчать дальше и не обращать на незнакомца внимания было уже небезопасно. Дружелюбно отшить парня куда легче, чем ждать, пока он полезет дальше. Всё в нем выдавало шарлатана из переулка, торгующего поддельными часами: шляпа, - и хотя у Дональда сейчас была такая же, - длинное пальто, - хотя у Дональда было такое, но другого цвета, - да и эта щетина, - у Дональда хотя бы были попытки её сбрить, - не внушала ни капли доверия.

- Вы обознались, - повторяет Донни все так же дружелюбно, но в ответ слышит лишь угрозу затащиться в машину недобровольным образом. "Он не обознался", резко понимает Дональд, прежде чем дать деру по направлению вверх по улице, надеясь оторваться от этого незнакомца.

Подпись автора

Побег вышел так себе, а Дональд и вовсе не вышел победителем, как он того ожидал на момент начала гонки и первоначального отрыва. Если бы это и правда было соревнование, то он не добежал до финишной прямой, не пересек ленту, и не стал чемпионом. В какой-то момент он бездарно врезался в прохожего, а тот вцепился в него, и не отпускал, пока не выровнял свое тело и не прекратил падать, - и драгоценное время было упущено. Так же эта аварийная ситуация чуть не вызвала у Донни преждевременную остановку сердца, и теперь он делал глубокие резкие вздохи, ведь такой бег нельзя прекращать просто на пустом месте, а следовало бы снижать амплитуду и выравнивать дыхание. Он схватился за грудную клетку, и раз уж ему с хода не прилетело ничего в челюсть или еще куда-то, то жестом вытянутой руки с указательным пальцем показал подождать, пока дыхание хоть немного восстановится.

- Вы... обознались, - все еще повторил, как заведенный попугай Ричард. То есть Дональд, и голова помоталась из стороны в сторону, чтобы не поддаваться чужому влиянию на свои мозги. Возможно, это была из тех битв, где есть шанс переубедить одному другого в своей правоте, и Дональд все еще пытался не влезать в это дерьмо. Он пока не готов был становиться кем угодно для этого человека напротив. Даже Ричардом, хотя тот наверное славный парень, раз его так настойчиво зовет этот человек. 

Он всё еще не считал, что обознался. И не собирался признавать свою ошибку, - скорее по нему было видно, что он как пёс сейчас оскалит зубы и попытается вгрызться Дональду в шею, или попытаться достать руками до глотки и разорвать парня пополам как Самсон льва. Но вместо этого он сплюнул кровавой слюной, и Донни запаниковал: этот человек болен туберкулезом.

Он болен, сейчас закашляет на него, а Донни заразится, и умрет. А еще перед этим у него выпадут волосы. Ведь от туберкулеза выпадают волосы? Не важно, - он проводит рукой по намокшим волосам и смахивает с них лишнюю воду, и задней мыслей понимает, что потерял свою шляпу на бегу, - сейчас главное не поддаваться панике. Он вроде делал прививку когда-то. Но это же настолько прямой контакт с больным. Разве таких не должны держать в госпитале? Только бы это не был туберкулез. Пожалуйста.

И все же бежать дальше не было сил. Да и желания уже тоже, так как он не чувствовал, что сможет отсюда выбраться. По-настоящему выбраться, куда-то выйти. Его чутье подсказывало, что сейчас что-то в этом месте схлопнулось, и теперь у него нет шанса улизнуть, пока этот чертила не отведет его к своему шефу.

Толпа вокруг не особо обращала внимания на двух людей под дождем, и суетились в своих делах, а тот, кто подставил кролика Дональда и в кого он врезался, и вовсе не стал задерживаться, - обозвал его грязной свиньей, и ушел, закуривая сигарету. На это благородный детектив даже не повел бровью, так как в его мире каких только слов в своей адрес он не наслушался. Даже от собственных коллег бывало.

Он пошарил по карману, рука коснулась холодного оружия, но вытащила вместо этого платок. Он не был белым флагом примирения, а вносил в окружение яркость: цвет был насыщенным и очень синим. Донни медленно протянул его человеку без имени. Маленький жест доброй воли, - но скорее обезопасить себя от его кашля и крови, хотя если у того были намерения его заразить и таким образом прикончить, то он бы уже это сделал, и помчал дальше, безумно хохоча. Дыхание наконец пришло в норму.

Теперь всё было в порядке. Кроме этого места, где серость и сырость образовывали единый ландшафт, и Донни не мог найти в этом месте ни единой яркой краски и мазка. Кем был нарисован этот дурно пахнущий дождливый мир? Куда он выбрался?

- Какой это город? - глупо было надеяться на адекватный ответ, но Дональд поднял глаза на своего преследователя. Тот выглядел даже жалобно. Намокшие плечи и усиливающийся дождь, и так было недолго заболеть. И этот туберкулез еще. Донни предусмотрительно отшагнул назад, но дал понять поднятыми ладонями, что больше никуда не побежит.

Подпись автора