«Опять этот... псих»

Вообще, в голове хотелось по-разному назвать этого удивительного человека: начиная «дятлом» и заканчивая лексиконом заядлого матроса, но, заметив знакомую фигуру, Такер обошелся без словесных извращений. Просто мысленно выругался и решил, что благодаря таким «исследователям» их хрупкий мир окончательно полетит в тартарары. Ведь если один «умный» дядя проявляет интерес к чему-то опасному, то к этому проявят интерес и другие. Идиотизм и стадное чувство, смешанные с отсутствием какого-либо чувства ответственности: за себя, за чужие жизни. Безумец этот — его имя Такер, естественно, не запомнил — даже не сопротивлялся при задержании, но не прекращал вываливать океан океан слов на бедного сержанта.

Эндрю уважал науку, но ситуация с разломами принципиально отличалась от любых опытов, о которых он имел скудные познания. Ладно Тесла со своими экспериментами, но здесь все иначе! Что такое разломы? Неизвестно. Что может случиться? Тоже неизвестно. Понимая важность прогресса, Эндрю, однако, не мог допустить, чтобы на кон была поставлена чужая жизнь.

Слушая ученого, он едва ли не скрипел зубами (почему он такой раздражающий? а ведь бедные коалы зубы стачивают, питаясь эвкалиптам, не хватало теперь самому зубы сточить и умереть из-за нежелания жрать детские пюрешки) и собирал весь багаж нарушителя общественного порядка и безопасности. Возможно, аппаратуру следовало собирать более осторожно, но с рецидивистами Такер не церемонился: давал понять, что сейчас хуже, чем в предыдущий раз; значит, при очередном повторении будет совсем плохо.

— Получите документы, тогда и поговорим, — оторвавшись от сбора, сказал он и выпрямился. Лицо вспотело, царила летняя духота, к которой стоило бы за почти четыре десятка лет привыкнуть, а тут еще и это непернатое чудо пытается легализовать незаконную попытку проникновения в разлом. — Так, мистер Б...

… лин. Какие же у этих скандинавов странные имена и фамилии. Но такого и Джоном Доу не назовешь, так что Такер вернулся к сбору аппаратуры.

— Сравнение с каким-нибудь Галилеем скромное, только вот мне плевать. У вас нет документов. Значит, гражданский. Гражданским нельзя. Так достаточно понятно? Будто на тасманийском говорю.

Веры в то, что к нему прислушаются, не было. В момент первой встречи Такер прочитал этому же Галилео лекцию об опасности разлома, а также о причинах своих действий. Изучение разломов допускается только при наличии соответствующих разрешающих документов от соответствующей организации. В одно ухо вошло, из другого вышло. Но и Такер, справедливости ради, не нанимался в няньки ко взрослому мужику. С такими разговор короток.

Ничего. Соберет весь этот хлам (справедливости ради, Такер понимал ценность имущества, но сейчас воспринимал все исключительно как хлам и хотел начать гневную тираду, но вместо этого только шумно сопел носом и продолжал сборы), отправит викинга недоделанного в участок, тот посидит ночь под каким-нибудь предлогом в камере — может, расхочет повторять.

Нет, эти разломы нужно охранять. Но как охранять то, что неожиданно появляется и очень быстро исчезает? Пока полицейский будет ехать к месту, туда кто угодно успеет попасть. Хоть локдаун устраивай, время от времени думал Такер, но толку, если люди все равно найдут способ натворить дел?

— Учитесь нести ответственность не только за себя, — только и процедил он сквозь зубы, запихивая большой прибор с мешок.

Планы у сержанта были хорошие, только все пошло одним местом. Рецидивист попробовал ретировался... Да почему же попробовал — весьма удачно вскочил на ноги, толкнул, причем весьма неприятно, Такера в спину. Что было дальше, Эндрю помнил весьма и весьма смутно, но толчок оказался такой силы, что его повело в сторону, и уже в следующую секунду лучи света поглотили его. Нет, нет, нет!

В глазах потемнело, дыхание сперло, будто в дыхательные пути запихали комочки ваты. Уже в следующую секунду тьма рассеялась, бесперебойная подача кислорода возобновилась, а по глазам ударил свет.

Его пробил озноб и он, щурясь, сделал еще несколько шагов вперед, прежде чем остановился из-за преграды — перед ним оказались гладкие металлические перила. Он, ведомый инстинктом самосохранения, схватился в этой неизвестности за них. Глаза привыкли к свету достаточно быстро, и мужчина поднял взгляд. От увиденного перехватило дух — перед ним, на пару сотен метров ниже того уровня, где он находился, простирался город. Не Аделаида. Совершенно точно нет. Какой-то сраный мегаполис из фильма про будущее.

Потеря сознания? Такер резко развернулся, почти хищно озираясь вокруг.

— Эй? — он увидел рядом высокую фигуру ученого. А будто не его — на нем была странная одежда, да и с кожей будто проблемы. Хорошо ударился, ничего не скажешь.

Эндрю огляделся. Он стоял на краю ротонды, позади слабым светом сиял разлом. С другой стороны, уже за спиной, простирался город. Перед глазами до сих пор плыло, поэтому в душе сидела надежда на галлюцинации.

— Мы идем обратно, — решительно сказал Эндрю и потянулся было к кобуре, только пальцы ее не нашли. На нем было такое же необычное одеяние без единого намека на оружие. Эндрю смачно выругался вслух, когда увидел, что его рука сделалась странной - непонятно серой.

В стороне от ротонды показались люди. Они гуляли по тропинкам и даже не обращали внимание на пришельцев.

— Что за херня, профессор?

Отредактировано Andrew Tucker (2021-01-07 14:10:27)

Нет, Такер имел хорошие показатели реакции и умело работал в экстренных ситуациях. Только ситуация не была традиционно экстренной. Оружия при себе не было, еще и портал закрылся — ситуация претендовала на звание откровенно хреновой.

— Четыре часа стоят смерти двоих человек, Галилео? — спросил Эндрю, прочищая горло.

Загадки дивного нового мира... Прозвучало бы заманчиво, не будь он сейчас на службе, пускай жетон и форма не при нем. Действуют ли в разломе земные правила? Плевать, если нет. Он все равно при исполнении, даже если все перевернулось с ног на голову. Что собой представляло это место, он не знал — даже если ученые уже сделали какие-то выводы о разломах, гражданским, вроде как, ничего не сказали.

Нужно найти новый разлом... Или дождаться старого. Желательно — не попасть в процессе в переделку.

Обдумывая действия, он настороженно посмотрел на ученого. Как бы тот не раздражал, но теперь они в одной связке, а вдвоем найти выход будет проще, хотя ученый даже близко не демонстрировал желание отсюда свалить. Он словно хотел, чтобы все стало хуже, чем есть. Прекрасно.

Город перед ними, казался, не имел ни конца ни края — грубые, но невероятные по своим размерам и формам постройки, сделанные, на первый взгляд, из металла и стекла, устилали собой всю землю вплоть до горизонта. Постройки с диодами на концах шпилей были странными и в свете садящегося солнца будто горели. Одно из зданий в форме кольца парило над землей, это было ужасно... Странно.

— Какое все... — вымолвил Такер, не зная, какое прилагательное подойдет лучше всего.

Они слились с окружающей средой, стали ее частью. Правда, Такер быстро заметил одно обстоятельство: лица гуляющих практически не отличались друг от друга. Скандинав сохранил свои черты, Такер, вероятно, тоже. Вдруг это приведет к проблемам? Пока Такер приходил к этой истине, викинг уже пытался наладить дружбу с незнакомой цивилизацией.

— Надо уходить, — сурово сказал Такер ровно за пару секунд до начала шумихи. Надо срочно уходить.

Только он потянулся к ученому, чтобы увести его отсюда и найти место, где их точно никто не увидит, как раздался звук выстрела. Подстрелили того или нет, было непонятно, но Такер не собирался выяснять — не до того. Нужно было спасать их задницы. Чтобы. Вернуться. Домой.

— Быстрее, — процедил он, бросаясь к ученому и поднимая его на ноги. — Идем, идем.

Еще бы знать, куда.

Тот, кажется, был контужен, но видимых ранений Такер не заметил. Ждать не было времени, поэтому он закинул его руку себе на плечо и пошел вместе с ним как можно дальше отсюда.

Ротонда, сделанная из ослепительного кипенного камня, выходила на небольшую тропинку, вдоль которой по обе стороны тянулись ряды густых и идеально стриженных деревьев. Таких идеальных, таких ненатуральных.

Задерживая дыхание, чтобы оно не сбилось раньше времени от чужого веса (это, конечно, было нарушением дыхательной техники), Такер быстро добрался до конца тропинки, пока далеко за спинами нарастал шум. Люди перекрикивались неразборчивыми репликами. Попаданцы свернули с тропинки, и Такер заметил, что у самой дороги стоял ряд непонятных штук, напоминающих, вроде как, автомобили: штуки были белыми, обтекаемой формы, словно капсулы. Времени на выбор не было, поэтому мужчина, негромко ругаясь себе под нос, рискнул и потянул за небольшой выступ в двери ближайшего автомобиля. Дверь открылась. Он затолкал туда скандинава и залез следом.

Несмотря на то, что снаружи автомобиль (так он решил назвать неизвестное X) был белым, внутри все было прозрачнои потому открывался прекрасный обзор. Удобно.

Он навис над викингом и похлопал его по щекам.

— Живы?

— Обследуйте авро! — раздался крик с улицы.

Что такое авро? Может, автомобили? Не решив рисковать, Такер выпрямился и посмотрел в окно: на тропинке появились люди в абсолютно белых одеяниях. Он перебирался на переднее сидение, перед которым располагалось два шара. Стоило ему сесть, как шары засияли, а автомобиль будто поднялся над землей.

— Добрый день, — раздался радостный механический голос, — обращаем ваше внимание на опасность в секторе 3-94F: было замечено два девиантных субъекта, которые находятся в близости к нашему Авро. Советуем не волноваться и поскорее покинуть зону опасности, а также принять порцию Фелицитаса. Жители Техиру всегда будут в безопасности. Аве Техиру.

В следующее мгновение на подобии приборной панели появился коробок с таблетками.

— Пожалуйста, примите средство в соответствии с предписанием.

Такер дрожащими руками выхватил две таблетки и швырнул на пол. Надо было срочно валить, пока не подошли к их авро. Движимый интуицией, Такер поднес руку к одному из светящихся шаров, и в следующее мгновение он поглотил конечность, а машину слегка накренило. Смекнув, как оно может работать, Эндрю задействовал вторую руку, и, сжав кулаки, привел машину в движение. Все должно быть хорошо.

— Нужен план, — бросил он, не смотря назад, и тут же вжался в сидение, стоило только авро тронуться с места и понестись по дороге на приличной скорости. — СРОЧНО.

Мало того, что Такеру необходимо окончательно покорить эту машину, так еще и к миссии «не врезаться в кого-нибудь или что-нибудь» прибавилась миссия «оторваться от преследователей». И когда он, добропорядочный полицейский, сам стал тем, кого преследуют служители порядка? Хотя сейчас было другое. Это другое. Гаденькое оправдание.

Авро — почему вообще такое название?! — несся по улицам города, и Такер каждую секунду напоминал себе: он не в NFS, и любая оплошность может привести не к сгоранию одной из жизней, к в вполне себе фатальному исходу.

Доктор тем временем извергал разные теории. Услышанное не нравилось Такеру. Во многом потому, что он никогда не любил антиуопии. Антиутопия — это то будущее, которое Эндрю не хотел видеть: он выступал за свободу людей, презирал тотальный контроль... А еще с трудом находил границу между вынужденным превентивным контролем и свободой. Сложно. Но ему не хотелось, чтобы родился мир, в котором контроль станет тираническим. Теперь он утверждался на практике в своих взглядах. И, следуя законам жанра, конец «иных» может наступить в любую секунду.

Нежданно-негаданно у профессора случилось озарение. Буквально.

— Что за херня?! — чуть не заорав, выпалил Эндрю, когда сверкнула яркая вспышка.

Он закрыл глаза, но позже нужного — перед правым глазом в итоге всплыло неприятное пятно, которое появлялось каждый раз, стоило только посмотреть на источник яркого света. Это, конечно, мешало вести транспорт, но Такер, как и всегда, только поджал губы и сказал себе: «плевать». На перекрестке он резко свернул влево, и авро поплыл по более спокойной дороге. Высокие дома, стоящие огромными монолитами по обе стороны, располагались немногим плотнее, образуя коридор, ограничивающий доступ для солнечного света. Здесь спокойнее. Немного замедлив устройство (для этого, как оказалось, достаточно потянуть сферы на себя), Эндрю понадеялся, что им удастся слиться с общим транспортным трафиком, но что-то говорило: не получится.

Будто оглушенный, он рассуждал вслух:

— Если государство контролирует всех, то нам не спрятаться. С другой стороны, — он облизал пересохшие губы, осматривая улицы, — если мы не свои, то можем быть вне зоны слежки. Че-е-ерт. Нужно понять, как осуществляется слежка. за гражданами, иначе нам крышка.

Сержант заметил в стороне, рядом с очередным перекрестком, авро, который аккуратно выплыл откуда-то. Вроде, подумал Эндрю, из подземной парковки. Стоил этот риск того или нет, он не знал, но не меньшую опасность представляла и дальнейшая поездка по оживленной улице. Доехав до места, он плавно свернул, и авро поехал прямиком под землю.

Мысли подтвердились: место оказалось парковкой. Вместо плинтусов были лампы холодного свечения, и казалось, будто чужестранцы едут вдоль морозилки — об этой ассоциации Такер не поленился сообщить вслух. Он не знал, есть ли здесь камеры и как скоро их найдут, но выбирать не приходилось.

— Надеюсь, я везу нас не на верную смерть, — Эндрю усмехнулся после очередного поворота и остановил авро в самом краю ряда из таких же, ничем не отличающихся друг от друга, транспортных средств.

Он вытащил руки из сфер, которые без особой охоты «отпустили» его, и повернулся назад, чтобы уставиться самым своим непонимающим взглядом на профессора. Теперь, когда руки лишились опоры в виде сфер, их пробил легкий тремор, да и сам Такер чувствовал себя так, будто сейчас у него случится выброс стресса. Как — неизвестно. Обычно он использовал грушу, теперь же накопленное за жалкие часы требовало выхода, и мужчина начал невольно постукивать пальцами по обивке сидения.

— Это что было? — спросил он и ткнул пальцем в сидение. — Что за хрень, профессор? Вспышки? Мне нужны объяснения, профессор, иначе, честное слово, преследователи будут твоей наименьшей проблемой.

Эндрю не шутил. Он не боялся, но ему требовалось хотя бы немного порядка. Хотя бы чуть-чуть.

Отредактировано Andrew Tucker (2021-01-13 00:46:21)

Эндрю так кипел, что чувствовал приближение полноценного приступа гнева. Ничего так не раздражало, как полное непонимание ситуации. Он не считал себя дураком, но сейчас, в свете происходящего, не мог сказать о себе что-то, кроме: «тугодум последний». Непонимание и незнание были абсолютно равны полному бессилию. Что он мог? Ничего. Он не знал правил игры. В то же время профессор явно был осведомлен гораздо лучше об этом мире.

Будучи готовым взорваться, Эндрю, однако, в следующее мгновение растерялся и позабыл обо всех приступах. Для этого было достаточно ответной реакции профессора. Он... Испугался? И ладно бы его пугала ситуация, но, кажется, его насторожил именно Эндрю. Что это было было? Увы, Такер ответить себе не мог: в глазах спутника на мгновение что-то сверкнуло, он вжал голову в плечи, и Такер невольно испытал стыд за свою агрессивную напористость... С другой стороны, тут же рассудил он (рассудил, вроде как, справедливо), нельзя демонстрировать слабость. Нельзя давать послабления или как-то сдаваться... Не сейчас. В конце концов, он считался профессионалом, умеющим работать в экстренных ситуациях. Конечно, ни одна экстренная австралийская ситуация не могла и близко сравниться с тем, что творилось сейчас, но факт оставался фактом: им нужно выжить; они не имеет права на слабость.

Но как раз в то мгновение, когда Такер твердо-натвердо решил проявить силу духа и снова расставить все по своим местам (хотя «все», как и «места», нужно было для начала определить, а потом уже расставлять), профессор начал нести такие странные вещи, что Эндрю сперва даже сказал себе: «тот рехнулся». Но ему ли судить о том, кто рехнулся? Ему ли, попавшему черт знает куда?! Последние двадцать минут они находились в странном параллельном мире, и если это все действительно могло быть на самом деле, то как он тогда мог исключить все остальное?

Способности. Нет, это уже слишком. Одновременно забавно, пугающе, неадекватно. Профессор — сраный Супермен? Кто-то из Людей-Икс? А теперь еще и сам Эндрю может быть обладателем чего-то? Такер с чувством протер морду ладонью. Наконец, он выдохнул и внимательно посмотрел на профессора. В слегка тусклом свете его серая кожа выглядела жутко. Он был похож на труп.

Начать говорить было сложно, но и молчание означало лишнюю трату времени. Тратить время нельзя. Нужно двигаться. Но куда?

— Я в... Зоне впервые, да. И если честно, хотелось бы, чтобы это было в последний раз, — вкрадчиво сказал он, медленно и с чувством произнося каждое слово. Почему-то не хотелось сказать что-то лишнее и спугнуть его, и все же Такер ляпнул: — Позыв только один: вернуться на машине времени в прошлое и закинуть тебя за решетку на подольше, чтобы сегодня не ошивался возле разломов.

Он рявкнул, конечно, с чувством, с напором, и это наверняка прозвучало несколько грубее предполагаемого. Вероятно, гораздо грубее. Он закрыл глаза, выдохнул, проморгался и придвинулся поближе к скандинаву, внимательно смотря на его лицо. Даже улыбнулся, по крайней мере Эндрю надеялся, что улыбался, а не скалился подобно психу.

— Ладно, прости, профессор. Смотри. Мы в жопе. С этим надо что-то делать, — сказал Такер, внимательно смотря на профессора. — Ты умный, так что давай подумаем, как нам здесь не сдохнуть. Мы хрен знает где, за нами охотятся. Наверное, потому что мы отличаемся. Это антиутопия с тотальной слежкой. Как можно скрыться на глазах у всех? Определить слепые зоны. Доступа к этому у нас нет. Нужно, значит, вернуться к порталу, но какова вероятность, что нас там не ждут?

Сержант почесал растительность на лице и на мгновение подумал о том, что, вероятно, был невероятно близок к ответу, только вот он никак не мог за него ухватиться. Почему же все так дерьмово.

— А если здесь умереть, в нашем мире мы тоже умрем, профессор? — он хмуро поглядел на викинга и попытался выдавить ухмылку. — Кстати, профессор, не обижайся, но я забыл твое имя.

Улыбнувшись более расслабленно, Такер приоткрыл дверь авро и выглянул. На парковке царила гробовая тишина — ни одной живой души. Можно сменить автомобиль и попробовать добраться до портала, но это была сомнительная идея. Не сомнительных, впрочем, не было.