В рубашке поло глубокого синего цвета с небольшим логотипом приюта для животных на левой стороне груди я чувствовал себя не очень удобно, потому что, во-первых, она мне не принадлежала, во-вторых, после быстрой стирки по краю ткань оставалась влажной, будто пот уже заранее выступил на коже, пусть дело клонилось к вечеру, и летняя декабрьская жара потихоньку спадала. Свою белую футболку, одну из стопки точно таких же, аккуратно разложенных в комоде, пришлось оставить на другой случай. Из-за комендантского часа и введения чрезвычайного положения приют отказался практически ото всех волонтёров, но для меня сделали исключение... Не стоило далеко ходить за причинами, а внутренний голос и вовсе усмехался довольно, отмечая хоть какую-то пользу от моего довольно пухлого файла в медицинском деле. Никогда не думал, что подобное может стать преимуществом. Ещё при первом визите в эти стены пришлось весьма урезанно и в общих чертах ознакомить руководство с некоторыми моментами, иначе мне бы отказали, хотя общаться с животными я и сам не рвался, но правила существовали вовсе не для того, чтобы их нарушать. Последнюю часть пришлось повторить для самого себя дважды, ибо не так давно она начал вызывать если не смех, то какое совершенно неправильное веселье... а весёлого набиралось мало! В последние несколько месяцев я нарушил достаточное количество свежих, только что изданных местными властями распоряжений, а потому такая ода законопослушности в моих устах звучала почти лицемерно.
В своё оправдание я мог сказать только одно — попытка убедить руководство, что ничего со мной страшного не сделается, всё-таки была. Да и сам я не навязывался, тем более почти все клетки для собак уже пустовали, ведь с нынешними патрулями иного способа прогуляться в парке не существовало. Я до сих пор не понял, почему разломов особенно опасались именно в парковых кустах, но факт оставался фактом. И в итоге... ненадолго, но на достаточное количество времени меня посетила мысль, что дело именно во мне. В конце концов, никаких проблем я не доставлял и на грязную работу не жаловался. Доктор Лестер, наверняка, в этой идее меня бы поддержала.
Видимо, со всем стечением обстоятельств, сложившихся так, а не иначе, я и сидел теперь по-турецки на бетонном полу угловой клетки, которую только что вычистил и вымыл. Ветер проходился по так и не высохшему краю рубашки, откуда-то из административного корпуса доносились приглушённые, совершенно неразличимые разговоры припозднившихся сотрудников, а я смотрел на золотистое свечение разлома и снова думал о законах и их нарушении.
На самом деле, сегодня меня здесь вообще не должно было быть, ибо по расписанию стояла встреча с психотерапевтом, но она внезапно отменилась по личным обстоятельствам, а я порадовался, что мне не позвонили, а прислали сообщение, иначе пришлось бы долго молчать в трубку, стараясь не выдать резко свалившегося откуда-то сверху облегчения. Чем ближе мы с доктором Лестер подбирались к основной причине моих к ней визитов, тем неохотнее меня туда несли ноги. Так что пока я пользовался советами, оставленными мне в наследство доктором Байтом в Мельбурне и доктором Абрамсом в Аделаиде. И вроде бы ларчик открывался так просто...
Они исподволь и окольными путями рассказывали мне прописные истины, понятные в теории, то слишком уж сложно применяемые на практике. Не нужно бояться собственных желаний, бояться чувствовать себя хорошо или, что бывало чаще — плохо. Не нужно бояться реакции на это самое “плохо”, а потому усиленно его скрывать, уводя глаза в сторону. Жизни тоже бояться не стоит, или будущего, или перемен, или десяток других вариантов, которые я мог с лёгкостью выудить с той стороны груди, где сейчас находилась вышитая эмблема приюта. Но... вот какая неожиданность... гораздо больше мне мешал вовсе не страх, с которым мы практически сроднились, а новая, вылезшая бог весть откуда нерешительность. Наверно, не все птенцы, вытолкнутые из гнезда, расправляют крылья для первого полёта. Некоторые расшибаются в лепёшку под деревом. И мне приходилось проговаривать это для себя, но пока без особого толку.
Поэтому я и сидел по-турецки на бетонном полу, наблюдая за свечением золотого ободка разлома, пока ещё яркого и насыщенного, не собирающегося исчезать в мгновение ока. Отговорок для меня не находилось — я не оставлял телефон в раздевалке, отчего теперь не смог бы позвонить на горячую линию. Куча разломов, но ни единого звонка с моего номера... вот такой вот сознательных гражданин.
Поднимался я медленно, и первый шаг делал ещё медленнее. Всё-таки было в этом нечто глубоко неправильное — мне не хотелось оставаться наедине с самим собой в реальности, а потому страха перед Зоной в достаточном количестве не набиралось. Словно это движение за разлом позволяло убежать от самого себя. Не позволяло...
По крайней мере, лавовых разливов по ту сторону не обнаружилось, наоборот. В первое мгновение мне показалось, что разлом ведёт в городскую библиотеку, если бы не тонкие веточки, тянущиеся по полкам и разворачивающие перед слишком уж вычурными, старинными корешками книг мелкие светло-зелёные листочки. Сердце, пустившееся вскачь, стоило только пересечь границу, потихоньку успокаивалось, позволяя едва-едва заметно улыбнуться и пройтись пальцами по книгам, названия которых мне ни о чём не говорили, но которые я легко мог прочесть. Основной читальный зал из-за полок не проглядывался, и мне пришлось отойти на десяток шагов от разлома, стараясь не выпускать его из поля зрения, то стоило картине открыться... вместе с моим ртом... внимание уплыло в сторону. Я выглядывал из-за стеллажа и таращился на огромное дерево, уходящее кроной под потолок, дабы выбраться наружу через стеклянную крышу; на проложенные между полок тропинки, обрамлённые травой и цветами; на ярких и больших бабочек, не встречающихся даже в Австралии, куда, казалось, и без того свезли всех огромных насекомых, которые нашлись на планете.
Естественно, я напрочь забыл про разлом. Естественно, когда я о нём вспомнил, никакого разлома уже и в помине не было, а сердце снова забилось слишком уж часто, пока в прохладе библиотеки у меня по линии роста волос и на ладонях собирался такой же точно холодный пот. Руки я быстро вытер об свои светлые штаны, и постарался особенно не паниковать, в очередной раз напомнив себе про лавовые потоки, тут отсутствующие. Как ни странно, но паники и не было. Вдохнув побольше свежего воздуха, наполненного сразу и ароматами леса, и трудно передаваемым запахом книг, я двинулся в самый центр зала поближе к дереву, словно где-то на нём непременно должен висеть указатель с надписью “выход”, а то и вовсе карта с меткой “вы находитесь здесь”. Пусть иногда я и сам не верил в присущую мне каплю оптимизма, но кто ж как не она каждый раз заставляла меня надеяться на лучшее.
Никаких табличек не было, зато удалось наткнуться на длинную и основательную стойку администратора, тоже укутанную тёмными насыщенно зелёными листьями. И на девушку прямо за ней... В её руках покоилась тонкая стилизованная папка, похожая на журнал учёта, а на самой макушке в волосах тонкими нежными усиками зацепился вьюнок. Нет, никаких эльфийских одежд я не заметил, хотя что там можно разглядеть за стойкой, особенно если моментально отвести взгляд в сторону, но дыхание на несколько мгновений прервалось, чтобы потом вдох получился долгим. Где-то высоко по самой кроне гигантского дерева прошёлся шелестом ветер, и с десяток мелких листиков спланировало вниз, составляя компанию кружащимся бабочкам. Я стоял и смотрел вверх, пока один из листочков не дополнил вьюнок в причёске девушки, подтолкнув всё же посмотреть именно на неё, а затем чуть кашлянуть, прочищая горло.
— У тебя лист в волосах застрял, — и рука дёрнулась снять таким неуловимым движением, что я его сам, скорее, почувствовал, а потому успел остановить. Странно... это место будто разрешало прикрыть глаза и расслабить сведённые мышцы, вместо того чтобы с опасениями оглядываться по сторонам или придумывать, как за конторкой оказалась девушка, если не прошла в разлом не передо мной, ни после меня. — Здесь можно взять книгу? — всё же выдохнул я совсем уж чудной вопрос, зато позволивший заглянуть краем глаза в папку, а не смотреть в глаза девушке.
- Подпись автора