Ко второй половине августа информации о так называемой Зоне у Элайджи становится куда больше, чем в начале месяца, а вот желания самому оказываться по ту сторону пока что не прибавляется. Повернутый на авантюризме подросток в нем крепко спит, зато просыпается ученый, заставляя Картера проводить много времени за научными изысканиями и попытками сложить те крохотные крупицы головоломки, которые оказываются у него на руках.

Но как показывает отсутствие итогов — теоретической работы может быть недостаточно.

В разлом, появившийся неподалеку от его дома, он заходит один, утешая себя тем, что если кто-то и пострадает, то только он, и попутно ругая себя за то, что подмога, вообще-то, вполне может пригодиться. Он оказывается в небольшой комнате с круглым столом и огромным плазменным экраном не стене, и дух ежедневно знакомых ему переговорных комнат прошибает с ног до головы, заставляя схватиться за ближайший стул и подавить подступающий приступ тошноты.

Хотя, быть может, его просто выбивает из равновесия проход через портал.

Он понимает, что задерживаться на одном месте нет никакого смысла — и это вполне может быть опасно. Портал за ним закрывается практически моментально, но его отсутствие впервые с начала августа не беспокоит Элайджу — он знает, что в случае чего сможет найти новый. Ну, по крайней мере, он может попытаться.

— Мистер…

Дверь распахивается, предварительно противно запищав, и в переговорную вбегает взъерошенный молодой человек, прижимая к себе папку с выбивающимися из нее листами каких-то документов.

У Илая есть секунда, чтобы сориентироваться и что-то сказать, причем такое, после чего он не попадет еще в большую передрягу.

— Лоуренс, — называется он, наконец отпуская спинку стула. Он нагибается и осматривает пространство под ним, какое-то время полностью игнорируя вошедшего, обходит стол, и только после наконец переводит на того взгляд. На шее у того обнаруживается лента с бейджем, за который Илай и цепляется, когда молодой человек отнимает от груди папку с документами. — Я, кажется, потерял свой… пропуск. Или оставил в гардеробе после того, как нас отпускали на ланч. А кому, как не вам, знать о том, что без пропуска здесь никуда. Не проводите меня до гардероба?

Шансов, что его уверенное и отточенное за много лет в лаборатории вранье сработает, весьма маловато. Илаю кажется, что даже не пятьдесят на пятьдесят, но сотрудник этого места, чем бы оно ни было, спешно кивает и открывает перед Картером дверь нараспашку, позволяя выйти.

— Следующее совещание уже началось, вам стоит поспешить. Вы же знаете, что Глава не любит ждать.

Илай не понимает, что именно работает сейчас на него: официальный костюм, из которых он все еще не вылезает, хотя ходить в них на работу уже не нужно, или уверенный тон, в котором нет ни дрожи, ни сомнения. Возможно, и то, и другое.

В гардеробной, в отдельной комнате с рядами вешалок и шкафчиками у стен, его оставляют одного. За ним закрывается дверь, и парнишка, уверенный, что мистер Лоуренс найдет свою карточку, спешит обратно на работу, а вот мистер Лоуренс-Картер уже не очень уверен в том, что сможет запросто отсюда выбраться.

Решение обшарить чужие карманы приходит спонтанно и очень к месту, хотя порядочный человек внутри Илая уговаривает его не делать этого. Порядочного человека Картер уговаривает просто — стоит только подумать о том, чем может для него обернуться по сути проникновение в комплекс, важность которого ему все еще не понятно, и руки начинают копаться в чужих карманах с удвоенным усердием.

Карточку он находит довольно быстро — некто Альфред Хоукс со вторым уровнем доступа явно будет удивлен, когда вернется за курткой в конце рабочего дня.

— И что теперь? — бормочет себе под нос Илай, высовываясь из двери и посматривая в оба конца коридора по очереди. Рядом с ним никого, и двери, расположенные по стенам на одинаковом расстоянии друг от друга, делают коридор чуть менее безжизненным и чуть более пугающим. Картер замечает камеры — по одной в самом конце коридора, и не находит ничего лучше, чем выскочить за дверь и добраться до ближайшей лестницы. Выбора у него не особо много — он не знает, куда идти, и не знает, сколько времени у него есть, прежде чем за ним придут снова, и на этот раз уже не поверят в байки про мистера Лоуренса.

Он скрывается в ближайшей уборной, помеченной большими буквами, и решает отсиживаться в ней до момента, пока не закончится рабочий день — как минимум так у него есть шанс минимизировать встречи с местными сотрудниками.

Во времени он практически теряется, пока рассиживает на кристально чистом унитазе. Занять себя нечем, Зона делает нерабочей всю технику, и Илай только и может, что довольствоваться редкими разговорами заходящих сюда людей. Когда вошедшая парочка начинает обсуждать увеселения после работы, он облегченно выдыхает — вероятно, ждать остается не очень долго.

К вечеру начинает урчать живот и болеть голова. Элайджа высовывается в коридор, приятно удивляясь полумраку вокруг. Это не особо спасет его от камер, но все же сделает чуточку незаметнее; он накидывает на плечи свой черный пиджак и проходится вдоль стены коридора, после сворачивает на лестницу, опускается вниз и повторяет маршрут вдоль стены. Помещение весьма похоже на их собственную лабораторию: много этажей, много комнат, очень много серого и практически полное отсутствие стекла — за исключением небольших окошек в некоторых дверях. Илай не находит ничего похожего на комнаты отдыха или общие пространства, и это настораживает — словно то, что исследуется здесь, никак не должно прерываться совместными разговорами и увеселениями.

Некоторые двери привлекают чуть больше его внимания, чем другие: из-за некоторых слышатся звуки, порой кажущиеся Илаю разговорами, от некоторых дверей он отскакивает, заслышав грохот, а в некоторые окошки, подсвеченные тусклым светом изнутри, очень сильно хочет заглянуть, но не решается — чем сильнее день клонится к ночи на его собственных внутренних часах, тем более не по себе ему становится.

Все двери пронумерованы — как нумеруют кабинеты в государственных зданиях. Порядок кажется странным и не особо логичным; Илай заворачивает за очередной поворот, чтобы пройти дальше, и упирается взглядом в охранника, к счастью, стоящего к нему спиной. Картер дергается обратно, стараясь не шуметь и даже не дышать — и по стеночке добирается до куска коридора, где никого не было, и останавливается там, переводя дыхание. Напротив красуется дверь с окошком и табличкой с номером 18307 на ней. Илаю ничего не говорят эти цифры, зато голос, явно человеческий, он узнает — это явно английский, и это явно по-настоящему существующие (пусть и приглушенные) слова, а не странные звуки из-за других дверей. Он вглядывается в густую темноту по другую сторону коридора и делает шаг к двери, готовый заглянуть в окошко, свет из которого то и дело прерывается, заслоняемым чем-то – или кем-то.

Подпись автора

спасибо, тони

Голос, обращённый теперь именно к нему, пугает, и Илай делает шаг назад.

У бедолаги, запертого по ту сторону, наверное, вся жизнь проносится перед глазами: вот-вот несостоявшийся спаситель скроется, откуда пришел, и ему снова придется коротать часы в своей камере. Илай скрывается недалеко — прижимается спиной к стене возле камеры и пытается отчаянно быстро думать. Варианты проносятся в голове с неестественной скоростью; и каковы шансы, что это не ловушка, и запертый там человек и правда может ему помочь? Каковы шансы, что и правда в итоге поможет?

Выбор невелик, а бродить по непонятной Зоне вдвоем всё же приятнее, чем в одиночестве.

— Погоди… — бормочет он, снова подходя к двери. Заглядывает в окошко, хотя это не особо сильно поможет рассмотреть собеседника, и шарит по карманам в поисках пропуска. Это — стопроцентное безрассудство, за которое Илай, возможно, ещё поплатится. — Надеюсь, ты не особо буйный уголовник, которого закрыли тут за дело?

Нет, вряд ли так; Илай беззвучно отзывается на слова о разломе и «его мире», ему это уже слишком знакомо, и разломов он за этот месяц видит больше, чем хотелось бы. И если перед ним бедняга, впервые очутившийся в новом мире, то помочь ему — правильное дело.

— Я не знаю, подходит ли он, — Картер крутит перед собой кусок пластика и на пробу подносит его к электронному замку на двери. Какое-то время не происходит ничего, и он подносит его снова, держа подольше — и механизм наконец начинает работать, под тихий писк открывая дверь. Илай отходит в сторону, даже не думая проходить в комнату — или, всё же, камеру? — и просто ждёт, когда выйдут к нему. Ждёт настороженно и напряжённо, жалея, что нет совершенно ничего, что ему помогло бы в случае чего — ни ножа, ни даже обычной палки.

Нападать на него, правда, никто не собирается; мужчина перед ним хоть и выглядит странно, словно он тут как минимум не один день и что было ему, вероятно, не очень хорошо, признаков агрессии всё же не подаёят.

И Илай потихоньку расслабляется — к сожалению, совершенно зря.

— Мне бы тоже не помешало найти разлом, — улыбается он. — Я чудом здесь, а не в такой же клетке, как и ты. Аделаида, верно? — вопрос, возможно, глупый, но Элайджа уже ни в чём не уверен — и даже в том, а не задевает ли взрыв и ближайшие городки, распространяя дыры в пространстве на куда большие расстояния, чем заявляют официальные источники. — Что это за место? Меня впервые заносит в здание, и я не понимаю. Оно огромное. Я прошел несколько этажей и коридоров и сбился со счёта в этих дверях и я понятия не имею, куда нам идти.

Он надеется, что нарастающее отчаяние пока не слышно в его голосе, но паника уже вовсю начинает к нему подступать; даже если они выберутся из здания, вовсе не факт, что где-то снаружи им попадётся разлом. Все прошлые визиты в Зону ему, по сути, везло, и в привычной Аделаиде он оказывался спустя буквально несколько часов. Здесь же задачка оказывается не из легких.

— Тут охрана на каждом этаже, и я не понимаю, почему на этом до сих пор никого нет, — он осматривает коридор и снова возвращается к стене, словно так безопаснее. — Пересменка? Ты знаешь, какие тут порядки? Камеры? Что угодно, любая информация поможет.

Стоять на месте, правда, вряд ли хорошая идея. Илай показывает своему теперь уже спутнику карточку:

— Кажется, пока что это — единственный наш козырь. Нашел у кого-то в гардеробной. Можно попробовать вернуться туда и поискать одежду, чтобы сойти за своих, ну или… я не знаю, бежать напролом?

Он подходит к лестнице и делает несколько шагов вниз — туда, откуда приходит. На пробу перегибается через перила и пытается просмотреть площадку и видимый кусок этажа, но тут же отшатывается, по стеночке поднимаясь обратно.

— Там охрана, — сообщает он. — Ходит туда-сюда. Кажется, вооружён. Твою ж мать, — он тяжело вздыхает, — почему меня не могло забросить в парк развлечений?

Комплекс, впрочем, явно не даст им скучать: Илай вскидывает голову на звук, внезапно прорезающий тишину этажа — словно сверчок начинает стрекотать, только громче, как будто усиленный микрофоном в несколько десятков раз. На всякий случай Картер отходит подальше от ближайшей двери.

От звука его отвлекает движение, которое он замечает краем глаза — и это явно не его новый знакомый, решивший проверить лестницу; Элайджа выглядывает из-за угла, с ужасом отмечая, что охранник снизу начинает свой путь наверх.

— Он поднимается!

Знакомиться они, вероятно, будут потом.

Подпись автора

спасибо, тони